— Кому? — послышалось с другого конца комнаты холодный голос Марка — кому было это не важно?

А я решила проигнорировать этот вопрос и зарылась под одеяло поглубже. Точнее попыталась, потому как край одеяла схватили и, не дав мне окончательно скрыться от мира, дернули его в сторону, открывая голову с грязными, слипшимися прядями волос. Конечно, мне это не понравилось, и я начала бороться за право скрываться за нерушимой стеной, хлопая по рукам и натягивая одеяло на себя. Наконец Сиору надоело со мной воевать и он, привлек к потасовке и Марка.

— Подержи эту дикую кошку, мне кажется, что у нее жар, она несет явный бред, да и видок у нее не ахти…

— Нормальный у меня видок, отвали, Сиор — просипела я

— Дьявол! — на этот раз ругнулся Марк, и подскочив, быстро скрутил меня, прижав мои руки к телу и накрыв сверху одеялом.

— Давай быстро, она вся горит, даже через одеяло чувствуется.

Сиор быстро накрыл мой лоб ладонью, витиевато и, главное, нецензурно выругался, переплетая любвеобильных демонов и нечистых дев богини и, выплеснув, на меня немного магии, просканировал организм. Меня невероятно сильно замутило от вмешательства чужой магии и издав пару характерных звуков, я все же успела отвернуть голову в сторону до того как меня меня вывернуло.

— Твою демонскую мать, Армар, что ты с собой решила сделать!? Сдохнуть!? Так помни, что от этого станет легче только нам всем! — прорычал Марк, отпуская мое ослабленное тело из захвата. — Сиор, выруби ее! Сначала оживим эту демонскую дуру, а потом я ее самолично убью!

После этого, я почувствовала отпущенную на свободу родовую силу мага и меня, как и хотел напарник — вырубило.

Используя свои возможности, Сиор держал меня в беспамятстве еще 2 дня, оставшихся до начала занятий. За это время меня хорошенько подлечили, позволив избежать всю ту гамму неприятных эмоций, что вызывало у меня вмешательство магии рода Сиора, напрямую связанной со смертью. Все эти два дня в моей комнате дежурили по очереди Сиор и Тирас, чтобы следить за моим самочувствием. Марк, как оказалось тоже не сидел сложа руки.

Привели меня в чувства как раз накануне начала занятий. Пришла в себя просто в прекрасном расположении духа и тела. Повернулась на спину, откинула одеяло и хорошенько, со смаком, потянулась!

— О боги, как хорошо-то! — протянула я, еще не осознав и не вспомнив даже, все, что произошло накануне.

— Я очень рад. — услышала спокойный, и от того еще более пугающий меня голос напарника.

Распахнула глаза и, быстро сев на кровати, с удивлением уставилась на него. Потом начала вспоминать все, что произошло в последние дни. И вспомнила все, включая обещание Марка прибить меня, как только я очнусь. Решила промолчать. Хотя нет, не получилось…

— Марк, слушай…

— Нет, Мила, это ты меня послушай, я уже говорил, что для меня значит получение золотой лицензии и нам осталось совсем немного! Но ты опять пыталась угробить себя и, если бы не Сиор, у тебя бы все вышло! Глупая девица! — напарник устало прикрыл глаза и тихо продолжил — я уже говорил тебе еще тогда, в день соглашения, что я и без тебя добьюсь успеха. Мне даже будет легче это сделать. И ты обещала…мне. Мила, неужели ОН настолько важен для тебя? Настолько, что ты готова умереть? Сдаться, плюнуть на все, чего смогла добиться?

Я только грустно вздохнула и закусила губу. Подумала. Марк молчал и ждал чего-то.

— Я просто не могу перестать думать о нем… мы не можем быть вместе…теперь мы еще дальше друг от друга, чем были раньше… то, что я чувствую…я не могу полностью отгородиться… не думать… не плакать… — мне было тяжело говорить с ним об этом.

Но, произнеся вслух все слова, сказав их кому-то, мне стало как-то неуловимо легче. Я, словно смогла вздохнуть чуть свободней. Самым страшным осознанием стало то, что с момента нашей встречи с Эллором я никогда ни с кем этого не обсуждала. Тор Кер все видел, понимал, сочувствовал, но ничего не спрашивал. Сейчас я остро ощутила, как сильно мне не хватает бабушки и торы Маэрты. Глаза против воли наполнились слезами.

— Прости, я…, я просто не могу не плакать… — как-то глупо я извинилась перед напарником за свои слезы…

— Это все? Из-за чувств к мужчине, ты довела себя до такого состояния?

Я глубоко вздохнула. Ну как ему объяснить, что меня снова накрывает безысходностью и безразличием. Что мне кажется, если меня не будет, больше никто не будет страдать. Но для самоубийства я слишком малодушна и труслива. Я закусила губу перед тем, как сказать важную вещь, которую поняла и приняла только сейчас.

— Я…, Марк в день, когда на нас напали, там, в лесу, погиб мой дядя и … теперь я совершенно одна. Снова… у меня никого нет, кроме…тебя. …и ребят…