Бывают мгновения, когда перед глазами проносится жизнь, когда дух захватывает от невероятных ощущений, когда эмоции зашкаливают, а грудь стискивает и не хватает воздуха. Мгновения, которые невозможно забыть. Вот и этот голодный, буквально пожирающий меня мужской взгляд я никогда не смогу забыть. Не захочу. Всей своей женской сутью почувствовала: вот она – черта, за которой пропасть. И мы на бесконечно краткий миг замерли на краю, еще балансируя, но уже понимая: падение неизбежно. Этот шквал не сдержать. Такая бешеная страсть и оголенные чувства бушевали во взгляде Йелли. Он стиснул побелевшие кулаки, за его спиной взмыли вверх, выдавая потерю контроля, огромные крылья.

«Как хорошо, что здесь просторно», – мелькнула у меня совершенно неуместная мысль, когда я в трансе моментально вспыхнувшего желания сделала шаг навстречу крылатому герою. Настоящая женщина всегда знает, когда отступать бесполезно. Бешено вздымавшаяся мужская грудь, хриплое дыхание, раздувающиеся крылья носа и умопомрачительный взгляд, которым, казалось, он вобрал меня полностью, – все кричало, что этот миг настал.

Йелли тоже скользнул вперед. Я сделала еще шаг. Он повел плечами, убирая крылья, одним махом сорвал с себя жилетку и штаны, жалобно «пискнувшие» в полной тишине. В следующее мгновение мы соприкоснулись телами, едва ли осознавая реальность. А дальше словно время остановилось, разум покинул обоих.

Медленно, как в трансе, Йелли легонько сжал мою грудь и огладил вершинки пальцами. Его глаза вспыхнули, как сверхновая звезда при рождении, от его рук по моей коже мурашками побежало золотистое сияние. Длинные сильные пальцы нежно скользили по моей молочной полной груди. Затем резкий рывок на себя – и мы будто спаяны навечно. Мои губы накрыли жадные мужские; язык Йелли, воспользовавшись моим сбившимся дыханием, двигался так же напористо, как и его рука, скользнувшая между моих бедер. Я всхлипнула от удовольствия. Мужской томительный вздох – влажное скольжение языка, уверенно покорявшего мой. Дерзкая ласка груди – и Йелли отступил, позволив мне перевести дыхание, а самому полюбоваться, и снова накинулся с еще большим голодом и напором…

Он был порывист и даже резок, изначально стремясь оказаться как можно глубже, коснуться источника моих самых чувственных ощущений. В такие мгновения я словно взлетала, тело выгибалось дугой, не желая его отпускать, руки, которыми я терзала его спину, требуя не медлить, сжимались в кулаки. И он слушал мои безмолвные приказы.

Ощутив спиной стену, я обняла его талию ногами. Мой крик удовольствия совпал с мужским рыком. В глазах мелькало от переизбытка ощущений. Йелли продолжал страстно целовать меня, словно упивался вкусом моих губ, сминая их так же яростно, как и двигался. Кажется, не существовало ничего, кроме ощущения нашего яростного движения, нашего страстного, сумасшедшего танца. Впиваясь пальцами в его спину, я стонала, умоляя не останавливаться, не могла насытиться. Меня душил чистый чувственный восторг и экстаз, грозя затопить сознание безумием удовлетворения.

И наконец это случилось – в очередной раз встретив его движение, я сорвалась за грань контроля над своим телом, поймав в ловушку страсти своего мужчину. Давление моего тела стало последней каплей для Йелли!..

– Животное! – восторженно прохрипела я на русском после того, как стих его удовлетворенный рев.

Такого накала эмоций и бешеного всплеска адреналина я не представляла! Только подумала о том, что кто-то мог услышать, о последствиях, наша реальность опять взорвалась: нас объяло голубое пламя, начавшее волнами гулять по комнате. Вырвавшаяся энергия прошивала наши тела, переплетаясь с золотистым сиянием, соединяя, связывая навеки. Сначала знакомый холод пробежал по моим венам, затем его сменил горячий поток лавы. Я кричала, а Йелли глухо стонал, напрягаясь так, что на коже выступили жилы. Нас накрыла чистейшая, неповторимая и нереальная эйфория. Страсть, магия, холод, огонь…

Очнулись мы на полу. Тело пело от переполнявшей меня силы, словно я не делилась, а брала у Йелли. Выбравшись из-под него, я стыдливо прикрылась смятыми тряпками и осмотрелась: да уж, беспорядок мы устроили знатный. Неловко-то как! Щеки горели, наверняка как и уши, и шея.

– Ты покраснела… – муж вальяжно улегся на спину, открывая мне вид на свое прекрасное мускулистое тело, еще очень крепкий и вздыбленный пах, и медленно заложил руки за голову, с одобрительной улыбкой разглядывая меня. – Что-то случилось?

Я облизнула губы, с трудом отведя от него взгляд. Теперь, когда узнала, на что он способен, плавилась под его взглядом. Но ответить постаралась спокойно:

– Нет, это признак крепких нервов, свойственных моему роду. – И не удержалась от ироничного замечания: – Как и храп!

– Любопытные свойства… рода, – удовлетворенно усмехнулся муж. Неожиданно резко сел, обхватил меня за плечи и притянул к груди. – Хорошо, что между нами, наконец, все решилось, моя сладкая.

– Угу, – выдохнула ему в ключицу, наслаждаясь его запахом лютого январского мороза и самой сильной февральской вьюги.

Йелли зарылся рукой в мои волосы, посмотрел в глаза и с улыбкой признался:

– Ты действительно моя идеальная половина, мне никогда ни с кем не было так хорошо.

– Правда? – не сдержала я счастливой улыбки.

Мечты, надежды, восторг – все выплеснулось наружу. Ничего не спрятать, слишком невероятным было наше единение.

– Абсолютная! – признался Йелли и с предвкушением добавил: – Теперь бы еще ночи дождаться и повторить!

– Да, – мечтательно согласилась я.