Сводные сестры Чернушки не отличались характером от своей злой и ворчливой матери. Завидуя красоте сиротки, они заставляли ее прислуживать им и все время придирались. Однажды по округе разнесся слух, что наследник их эрата, хоть и не белокрылый шааз, но весьма сильный и видный эр, скучая в одиночестве в своем дворце, устраивает бал, да не один, гостей ждут развлечения несколько дней подряд. Семья эрата хочет пригласить всех видных и красивых шаа.

И понеслось. Я забыла обо всем, переживала каждую сцену, словно поселилась в сказке.

И наконец завершающая сцена – «свадебный» танец серокрылых «ангелов». Делла и Ален, ведущий актер в этой сказке, выглядели бесподобно. Я специально распорядилась сшить для Чернушки шикарное бальное платье в традициях своего мира. Пусть увидят, что платье можно надевать не только для шардиса. И тихонечко вытирала слезы, довольная игрой. Боги, мне попались невероятно одаренные личности, только поэтому всего за месяц мы смогли создать постановку с нуля. Какие талантливые и обладающие воображением нам достались декораторы, которых рекомендовал художник Йелли, еще швеи, осветители и прочие рабочие сцены.

Я зачарованно наблюдала, как крутится огромный сценический круг, как меняются декорации, откровенно любовалась каждой деталью реквизита, создававшей волшебный антураж королевского бала.

Затем я вышла на сцену и, поклонившись вместе с актерами, закончила представление, напомнив всем зрителям о необходимости проголосовать в течение глыбы: хотят ли они увидеть новую сказку. И отправила запись зрителям. Все!

Надеюсь, вчерашний анонс Йелли в поддержку моего творчества – тайный рекламный ход и подарок эрата – поможет нам привлечь максимум внимания, каждый захочет посмотреть. Я выразила море признательности и восторга всем участникам и помощникам постановки, поблагодарила их и в неизменном сопровождении Алела направилась на террасу проверять накопители вестников – урны для голосования. А моя труппа осталась переживать в студии.

Сомнений и неуверенности мне добавили тишина и пустота в коридорах дворца. За всю дорогу я встретила только одну заплаканную шаа, которая улыбнулась мне сквозь слезы и убежала прочь.

Заметив, что я тревожно провожаю ее взглядом, Алел тихо сказал:

– Шааза Кайя, пусть это выдумка, но вышло очень красиво и… трогательно. Все будет хорошо.

– Да?! – просияла я, тоже надеясь на одобрение.

Алел кивнул с улыбкой. На террасу, где по приказу Йелли установили ловушки-накопители для сбора вестников, я вышла с подрагивающими коленями. Сам эрат уже стоял там, заложив руки за спину. Услышав нас, он обернулся и обеспокоенно оглядел меня:

– Добрый вечер, сладкая, я посмотрел вторую половину сказки. Мне очень понравилось!

Я успела заметить у него озабоченную морщинку между бровями. Наверное, сверлил ловушки мрачным взглядом. Значит, не уверен в моем успехе и тоже беспокоится.

– Спасибо, родной, – мягко ответила я и призналась с улыбкой: – Ледая мне далась легко, а вот просто стоять и не нервничать – не смогла.

И опустилась на пол возле ловушек. Светлый камень порадовал прохладой, а то я горела от напряжения. Вперилась в накопители успеха или провала: что выпадет мне?

Йелли, несмотря на свой высокий статус, тоже сел рядом со мной, погладил меня по щеке кончиками пальцев и уверенно, категорично заявил:

– Кайя, я хочу, чтобы ты знала и не переживала: плевать мне, какого цвета вестники сегодня наберутся! Если тебе это занятие по душе, значит, все будут смотреть!

Мой высокий, атлетически сложенный мужчина с красивыми и мужественными чертами лица, усевшийся по-турецки, сжимал кулаки – волнуется и беспокоится за меня, наверное, больше, чем я сама. И конечно, пытается это скрыть. Меня затопила волна горячей нежности к нему, губы сами собой расплылись в счастливой широченной улыбке. Презрев все условности и чужое мнение, я залезла к Йелли на колени, обняв за шею и прижавшись к нему, благодарно шепнула:

– Я знаю!

Посмотрела ему в глаза и замерла. Мы несколько мгновений любовались друг другом и оба потянулись губами за поцелуем. А потом, с трудом оторвавшись, шальными от удовольствия глазами ели друг друга. Да плевать мне, что Алел стал невольным зрителем «игрищ» с мужем. Впервые в жизни мне абсолютно все равно, потому что больше всего на свете нравится вот так сидеть в обнимку с Йелли, ощущать его силу и уверенность. И целоваться.

– Моя… родная… надо же, никогда не думал… – глухо, с затаенным удивлением прошелестел Йелли, поглаживая мое лицо большими пальцами и вглядываясь в глаза.

– Твоя, – согласилась я с улыбкой, сама немного ошеломленная нахлынувшими чувствами и нечаянными открытиями.

Йелли моргнул пару раз, словно возвращая себе ясность мысли, резко подался вперед и, медленно скользнув носом по моему виску, жадно, с наслаждением вдохнул. Затем уже спокойным, привычно ровным голосом сообщил:

– Сегодня принесли твой новый артефакт. Он способен сохранять и частично удалять что-либо лишнее, ненужное, то, что захочет маг. Но над установлением времени показа и накопителем пока еще работают…

Я едва не взлетела от восторга:

– Так быстро? О лары, это же чудо! Даже эти функции нам очень-очень помогут! Да это принципиально поменяет запись и трансляцию моего кино…

– Чего поменяет? – полюбопытствовал Алел, не выдержал, бедолага.