— Да, — кивнул Ульрих, не сводя с меня голодных глаз.

— И все доходы от продажи афлэров, — сказала я. Зацепила одним пальцем ворот платья и легонько его оттянула.

— Да! — проревел герцог и вцепился в мои плечи обеими руками. — Завтра я улажу все формальности, — прохрипел он мне в щеку, — но… начать мы можем сегодня.

Мужчина весьма ощутимо на меня навалился, так что я едва не упала на спину. Еле удержалась в сидячем положении, честное слово, левой рукой торопливо упершись в столешницу, а правой — в грудь герцога, сдерживая его порыв. Пальцы скользнули по тонкому батисту его сорочки и случайно попали в распахнутый ворот. Гм! Я невольно замерла, вдруг ощутив под рукой весьма густую растительность. Ах-хм… Я у него еще что-то хотела попросить? Мысль как-то потерялась… Возмущенный грозный окрик «Что это за намеки?!» неожиданно трансформировался в хрипловатое мурлыканье с кокетливыми нотками:

— Что это за намеки, милый, хи-хи?

Я тряхнула головой, пытаясь вернуть в нее холодную рассудительность. Моя рука между тем — совершенно самопроизвольно! — скользнула глубже под его рубашку, с любознательным интересом наглаживая все, что под нее попадалось.

Ох, мамочки… с каких это пор меня стала так волновать мужская волосатость? А, вспомнила, с сегодняшнего вечера, как только герцога в распахнутой рубашке увидела. Хм… И грудь у него, судя по ощущениям… тоже так ничего. А мужская грудь — моя слабость… Конечно, у меня так резко, как у герцога, башню при виде чужой груди не сносит, но все-таки… все-таки…

Я почувствовала сладкое томление, смешанное с радостным предвкушением. Где-то на краю сознания еще функционировала привычка все анализировать… но очень вяло. Что это со мной такое? А! Я же в отпуске! Точно! Да еще с определенными целями… Правда, сегодня думала отоспаться и отдохнуть, а к основной программе приступить завтра, но если тут все само под руку лезет… Я с необычайным одобрением прошлась еще разок по грудным мышцам герцога. Нет, мне вообще-то не свойственно… вот так вот сразу… с малознакомым мужчиной, к тому же иномирцем, но… сколько же прошло времени с тех пор, как я в последний раз радовала себя близким мужским обществом? Три или четыре? Три или все-таки четыре? Не может быть… четыре?! Нет, не года, конечно, и даже не месяца, но… три или четыре?

В голове на минуту прояснилось, и я покачнулась, когда меня накрыло шокирующее своей неприглядностью осознание. Я провела в полном воздержании четыре с половиной недели. Это же целый месяц! Какой… ужас! Тогда понятно, почему я готова наброситься на первого встречного герцога! Удивительно, что раньше не набросилась. А! Растерялась, наверное. Да и вообще… к столам как-то не привычна. Хм-хм. Некомфортно как-то, неэстетично… Мои любопытные пальцы обнаружили среди мягких волосков нежную кожу соска и с умилением ее потерли. Герцог в ответ на ласку застонал и… укусил меня за шею. Не больно, но чувствительно.

Ой, да ладно! Стол так стол! Надо быть проще… Я впилась в губы герцога поцелуем.

— Моя Альда, — слегка отдышавшись, пробормотал Ульрих, с энтузиазмом раскладывая меня по столешнице. — Завтра же… заклеймлю.

Я поморщилась, но решила не обращать внимания на его бред, чтобы не портить себе удовольствие.

— Сюда, — он поцеловал мое левое плечо, — я поставлю брачную метку. А сюда — свое личное клеймо. — Герцог поцеловал мое правое плечо и ласково его погладил, разглядывая с восторгом, словно представлял, как прекрасно клеймо там будет смотреться.

Не обращать внимания на подобные заявления становилось все труднее.

— Метку рода сделаем на лопатке. — Ульрих увлеченно погладил меня по спине и вдруг нахмурился. — Мало, — озадаченно пробормотал герцог, — надо еще… Вдруг кто-нибудь не заметит?

Он быстро прошелся по мне руками и, просияв, ухватил меня за ногу.

— Поставлю еще дублирующую брачную метку на запястье и защитную вязь на щиколотку.

— А на заднице клейма не надо?! — возмутилась я, ошалев от этих масштабных планов. Даже сексуальный пыл поугас, честное слово!

— Обязательно! — взревел Ульрих и шустро ухватился за мои ягодицы. — Левое? Или правое? — сосредоточенно размышлял герцог, попеременно сжимая то одно, то другое полупопие. — Левое? Или лучше правое? А! И там и там! — наконец радостно определился он.