Ха! Поглядела на Дитриха вызывающе. И еще раз ха! Он на мои действия никакого внимания не обратил, полез сосредоточенно во встроенную в диванчик тумбу, достал папку с бумагами, разложил столешницу, разместил на ней документы и принялся быстро прочитывать, делая какие-то пометки местным аналогом нашей ручки — длинная такая, черная, с загадочной загогулиной на конце: то ли для красоты, то ли несет какую-то функциональную нагрузку. Я же не здешняя, на чем ручки работают, без понятия.

В общем, Первая Ищейка изобразил бурную деятельность. Достал все из той же тумбы пухлый конверт, вскрыл, разбросал содержимое по диванчику, выискивая нужный листок, потом облокотился на тумбу, задумчиво сверяя. Кстати, из-за этого походного секретера его диванчик был короче моего. Пустячок, а приятно.

Я снова посмотрела на Дитриха. Он что-то спешно строчил в бумажонках. Ну прямо весь в делах и на меня ноль внимания! Ну и ладно. Не очень-то и надо было. Пожалеет еще. Страшно. И не раз.

С этой приятной мыслью я отвернулась к окошку, чуть отодвинув кожаную занавеску. От движения ткань платья неприятно врезалась в тело под грудью, и я поморщилась. Все-таки маловато мне платьице, хоть и смотрится эффектно, совсем дышать не могу. Я опустила взгляд в собственное декольте. Ой! Я же утром собиралась радостная и второпях, машинально застегнулась на все крючки, вот мне так и давит! Мамочка моя, ну конечно же! Как я еще от нехватки кислорода сознание не потеряла! Читала в литературе, были такие в корсетные времена романтические происшествия с дамами.

Я быстро и аккуратно расстегнула верхний крючок. Потом еще один. Ну вот, гораздо легче! И вздохнуть можно, и бюст не стиснут. Я передернула плечами, прогнулась в спинке, проверяя свободу движений. Подтащила под локоть подушку и нахмурилась. Нет, а вот если на подушку прилечь, то пластины эти вшитые все-таки пребольно впиваются… Я подумала и расстегнула еще крючочек, платье осторожно в стороны растянула. Уф, кажется, полегчало.

— Что вы себе позволяете?! — раздалось возмущенное шипение, и я едва не подпрыгнула от неожиданности.

А! Это Дитрих. Никуда из кареты за это время не делся (а жаль!), сидит напротив и прожигает меня злым взглядом. Я моргнула. Чего это его так торкнуло? Плохую новость прочитал у себя в письмах, что ли? Я чуть повернулась туда-сюда, поподнимала руки. Отлично! Пластины больше не впиваются. Обхватывают плотно, конечно, но сейчас уже терпимо.

— Что… вы… себе… позволяете?! — отчетливо и громко повторил маг и даже нагнулся вперед, раздраженно крича мне чуть ли не в лицо. Для доходчивости, наверное.

Ой. Так это он мне? Я похлопала ресницами недоуменно и растерянно. И ничего я себе не позволяю. Ну то есть вообще. Абсолютно! А ведь я в законном отпуске! Я насупилась обиженно, и тут мысль сделала неожиданный поворот. А и правда… Я же второй день в отпуске, а у меня в активе только пушистый таракан! Ну и герцог дер Траун-Грасс… но этот уже как-то забылся. Нет, серьезно, я чем буду премию перед Зинаидой Петровной оправдывать?! Так что я взглянула на мага напротив с новыми чувствами. Может, действительно пора уже позволить себе… хоть что-нибудь?!

Первая Ищейка мой подобревший взгляд оценил, отшатнулся обратно на спинку дивана и как зарычит:

— Застегните платье!

А я как заору в ответ:

— Ни за что!

И отчаянно так и непреклонно, словно Родину защищаю. Маг даже впечатлился. Моргнул потерянно.

— Оно мне давит, — хмуро пояснила я.

Я думала, он заржет. Ну забавная же ситуация, разве нет? Но, похоже, Дитриху было не до смеха. Он смерил меня уничижительным взглядом и уверенно пообещал:

— На первой же остановке я куплю вам новую одежду. Она не будет вам… давить. Нигде.

И сказал это с такой интонацией… зловещей… что я невольно содрогнулась. Нет, ну явно же нагадить хочет! Купит балахон какой-нибудь безразмерный, который даже его бабушка постыдилась бы надеть, а я носи?! Кажется, настало время тактических переговоров.

— Послушайте… мм… уважаемый, — вежливо начала я, подобрав подходящее слово для обращения. По имени назвать мага не рискнула — он отчего-то находил это фамильярным, Первой Ищейкой — тем более, а фамилию его я даже под угрозой магического окоченения не вспомню.

— Давайте разберемся, что такого страшного произошло? — терпеливо заговорила я. — Ну расстегнула я один крючочек…

— Не один, — перебил он меня, и я едва удержалась, чтобы не закатить глазки к потолку кареты. Нет, так он следил за мной, да? А казался полностью погруженным в работу!

— Хорошо, два, — покладисто кивнула я. — И что?

— Что?! — выпучил он глаза. — Дамы так себя не ведут. Даже наиле!

Последние слова сказал, как хлестнул. И хотя я упорно не относила себя к наиле, это показалось почему-то очень обидным. Из-за тона, наверное.

— Да что такого?! — начала и я закипать. — Все равно же никто не видит! Кого мне стесняться-то?!