— Чтоб тебя! — сквозь зубы выругалась я и осторожно присела рядышком на край кровати. Посмотрела на парня с тоской и на какое-то время отлетела. Сейчас, когда он лежал вот так передо мной, ничуть не скрываясь, я могла с уверенностью сказать, что в нем все прекрасно. Ну то есть вообще все. А это тоже редкость, должна вам сказать. По крайней мере, я уже давно с таким восторженным умилением не любовалась этим гармоничным и совершенным проявлением мужественности, и уж точно никогда не предполагала, что подобная картина вызовет у меня чувства высокого эстетического свойства. Ручки дернулись было дотронуться ласково, но… побоялись осквернить.

В общем, честно признаюсь, на рану я посмотрела в последнюю очередь. Когда виллард уже подозрительно затих и глазки обессиленно прикрыл. Посмотрела и… сильно пожалела. Как о том, что вообще туда глянула, так и о том, что здесь с русским матом были накладки при переводе.

Выглядела рана… премерзко. Какая-то черная клякса, время от времени принимающая очертания огромного и жирного, свернутого кольцами, копошащегося червя. Тьфу, какая гадость! И… мне показалось, или это пятно понемногу расширялось, выедая плоть вилларда?

— Сам не могу, — тихо выдохнул парень, глядя на меня из-под длинных светлых ресниц, — зло… человеческое.

Я хмыкнула. Да уж, человеческое зло. Это мы умеем — гадить. Это надо же было такую хрень придумать! Ну и что с этим делать?

— Достань, — сказал виллард. Подумал, вспоминая, и нерешительно добавил: — Пожалуйста?

— А чем? — Я заинтересованно огляделась.

— Маг. — Виллард ухватил меня за руку и поднес к своему боку, чуть поворачиваясь.

Ой, мамочки!!! В смысле… голыми пальцами?! Вот эту… фигню злобномагическую?! Я нервно фыркнула. Взгляд заметался, не в силах сосредоточиться на жадно чавкающем темном черве-переростке, и опять ушел в сторону. Хм… все же как красив! А вот интересно, человеческие мужчины бывают настолько совершенными? Что-то я не припомню, чтобы меня так вышибало раньше… до полной бестолковости. Я хмыкнула и аккуратно прикрыла плащиком отвлекающий меня фрагмент. Потом неимоверным усилием воли заставила руку тянуться не к нему же, а к жирному черному червяку. Внутренне содрогаясь, подцепила пальцем заклятие Нуриона и потянула. Ой, мамочки, меня сейчас стошнит! Прямо на этого античного бога! Червяк был скользкий, влажный, он сопротивлялся, старательно выворачивался, норовя выскользнуть из захвата и вернуться на место пиршества, а эти его кольца, казалось, никогда не закончатся.

Пусть самый страшный и старый гном-проказник утащит в грязную однокомнатную пещеру (без удобств!) Клеопатру Львовну в пожизненное рабство! А Зинаида Петровна никогда не увидит больше своих голубых мальчиков Перепутья! Пусть турагентство, закинувшее меня в мир сто шестьдесят девять, разорится! Потому что я… не могу… больше… Какой же длины эта гадость?!

Заклятие дернулось сильнее, почувствовав, должно быть, мою слабину, и я поняла, что вот прямо сейчас выпущу его из дрожащей руки. Ладонь вилларда легла на мои пальцы и крепко обхватила. Он потянул наши руки вверх, и червь с громким чпоканьем наконец покинул его тело. Я ощутила отчетливый рвотный позыв. Побоялась даже, как бы не опозориться перед красивым мужчиной. Хотя после всего пережитого это уже не казалось сколько-нибудь существенным.

Черная гадость извивалась и дергалась, зажатая одним концом в моем кулаке, и я бы давно и с удовольствием ее уже сбросила куда-нибудь… да хоть на пол! Или даже обратно на вилларда! Но парень продолжал удерживать мои пальцы, крепко их сжимая. Если бы не это, я бы сразу же избавилась от нее, как только достала! Приступ дурноты прошел, и я в возмущении воззрилась на вилларда. Ну и сколько мне этого червяка подвешенным держать, стесняюсь спросить?! Я что, теперь с ним сроднилась навеки?!

В ту же минуту заклятие вдруг рассыпалось в пыль, закружившуюся в воздухе черной непривлекательной тучкой. Виллард поспешно схлопнул ее ладонями, и все исчезло. Уф, какое облегчение! Я брезгливо потрясла рукой, и виллард тоже провел по ней ладонями, вызывая голубоватое свечение. Хм… это он обеззаразил, что ли? Или обезмагичил? Я подумала и старательно вытерла ладони об юбку. Это как-то надежнее. А потом еще с мылом помою.

Я поднялась и на нетвердых ногах направилась… ну конечно же к настойке. Налила себе полный бокал и с чувством глубокого удовлетворения опустошила. Заслужила, ничего не скажешь. И вот ведь я… крутая магиня! Я развернулась и с гордостью посмотрела на творение рук своих. В смысле на чистую от заклятия рану вилларда. И… недоуменно моргнула. Потому как никакой раны уже не было, она затянулась голубоватой пленкой и стремительно сокращалась. Вот ведь регенерация! Поистине волшебная. И вообще, виллард оживал на глазах. Во всех отношениях оживал! Так что даже плащик съехал в сторону, недвусмысленно этот процесс демонстрируя. Я кашлянула и перевела взгляд на… бутыль с настойкой. Нет, ну я так сопьюсь!

— Маг… сильный, — негромко сказал виллард, и я, как ни старалась, не уловила в его словах издевки или иронии.

Хм. А что, может, эта гадость была жуть каким сложным заклинанием? Я приосанилась и сделала физиономию позначительнее. При этом старалась на создание чистой магии не смотреть, чтобы значительность не растерять.