Виллард помедлил секунду-другую и аккуратно разжал зубы. Со вкусом лизнул место укуса. Слез с меня торопливо и осторожно потянул за плечо, поднимая и разворачивая к себе.

— Прости, — сказал он с раскаянием, — долго быть зверь. Забыл… как это у людей.

Забыл? Я потерянно моргнула. Как это… забыл? Совсем… забыл?! Мамочки, да что же это творится такое?! Ну уж нет. Я нахмурилась решительно.

— Это, — я деликатно, но уверенно коснулась у него нужного органа, — сюда.

И недвусмысленно указала искомое направление, демонстрируя собственное тело. Понимаю, конечно, что ситуация ненормальная, но, напомню, заканчиваются вторые сутки отпуска, а у меня еще… ни в одном месте!

Виллард поднял на меня огромные пронзительно-голубые глаза, в которых заискрилось ласковое веселье.

— Это я помню, — заверил он.

— Вот и отлично! — воскликнула я, не позволив себе ни на секундочку смутиться, и, спустив коротенькую сорочку, нетерпеливо прижалась к вилларду грудью, выдохнув в ухо: — С остальным… разберемся по ходу.

Ну… мы со всем благополучно разобрались. Не слишком обременяя себя дальнейшей прелюдией, так как было, если честно, уже невтерпеж. И когда восхитительная молния наслаждения прошила меня насквозь, задрожав где-то на пересохшем языке, я… слегка отлетела. А мое тело взрывалось снова и снова, заставляя терять всякую связь с реальностью, что с моей, что с текущей. Распавшееся на составные части сознание нехотя уловило назойливый комариный писк и лениво озадачилось: откуда здесь взялись комары? И, главное, пищит так тоненько, но настойчиво и громко, словно возле самого лица. Этот звук неожиданно вернул меня к действительности. Ой, мамочки, так ведь это же я! Это мой собственный непрекращающийся писк на невероятно высокой ноте, подтверждающий то, как невозможно долго я оставалась в высшей точке человеческого наслаждения. Я сглотнула, гася звук и позволяя сладкой изматывающей пытке… нет, не прекратиться, но отступить.

Виллард, однако, со мной еще не закончил. Он завладел моими губами, искусно возбуждая снова, и, дав буквально минутную передышку, снова задвигался. На этот раз все пришло быстрее и одновременно с ним. Красавчик сладко простонал мне в ухо, а я рванула ввысь, прошибая один за другим уровни бытия и… зависла в открытом космосе. Рассеялась по Вселенной, распалась на частицы, почувствовала единство со всем проявленным и доселе незнакомое мне чувство всемогущества. Остро захотелось славить жизнь и творить. Можно — целые галактики. Тысячью глаз я глянула вниз и увидела ослепительную вспышку, которая замерла на мгновение и разошлась в стороны, все ширясь и ширясь, словно растаскивая в стороны мое энергетическое поле. Поле это растянулось до впечатляющих размеров и стало наполняться интенсивным золотым свечением. Я заложила вираж меж звезд и исполнила гимн Вселенной. Е-мое! Так вот ты какой, волшебный секс! Впечатляет, конечно, ничего не скажешь. Но… если честно, то чувство распирания на энергетическом уровне ощущалось даже физически, так что я бы вполне удовлетворилась и обычным удовольствием, без всяких этих… трансцендентальных заморочек. Тем более что подрагивающая левая нога свидетельствовала о перегрузке нервной системы.

Я дернулась и устремилась вниз. Да ну на фиг. Мне и человеческого оргазма достаточно, тем более многократного. Обошлась бы и без космического. Но интересно, конечно. Масштабно.

Виллард заключительно поцеловал меня в губы и перевернулся на бок.

Я на это… ну вообще никак не среагировала. Лежала пластом с ошалелой улыбкой на физиономии, а левая нижняя конечность мелко дрожала. Хм… Я с трудом оторвала от постели руку. А! Ручонка-то тоже трясется слегка. Да уж, давненько я так… не отдыхала!

Тело казалось наэлектризованным и словно звенело. Ощущение было, что я один сплошной обнаженный нерв. Поэтому, когда виллард положил ладонь мне на живот, я промычала что-то невнятное. Мышцы свело сладкой судорогой (впервые, кстати, увидела, как у меня сокращаются мышцы внизу живота от простого прикосновения), а левая нога пнула воздух. Я хрюкнула замученно-сладко, поморщилась и инстинктивно (но очень вяло) попыталась руку вилларда отбросить. Ну… мне хватило. Надо передохнуть. Минут десять.

Парень, однако, ладонь не убрал. Сказал мягко:

— Магия. Надо успокоить и разгладить. Иначе маг не заснуть.