А вот этого покупателям совсем не хотелось: разочарованно выдохнув, все вновь приняли более или менее сдержанные позы.

— Миллион триста! Миллион триста пятьдесят! — продолжал радоваться распорядитель и вдруг резко развернул меня спиной к зрителям и задрал сорочку до пояса.

О! Моя попа, целомудренно прикрытая местными шортиками, весьма явно отреагировала на облепившие ее жадные мужские взгляды ответными сладострастными мурашками, а я захихикала, начиная во всем этом видеть нечто забавное. Нет, ну нормальный у меня секс-тур намечается, вполне так! Все ж таки обилие мужского внимания действует не хуже, чем бутылка шампанского, иначе откуда у меня взялись бесшабашное веселье и пьяненькое хихиканье? А стоит представить, как я буду все это расписывать Зинаиде Петровне, а она восхищаться и завидовать, так настроение подпрыгивает до эйфорического!

— Миллион четыреста! — возвестил господин Нарне и предпринял попытку стащить с меня сорочку через голову.

Я воспротивилась. Нет, я так не играю. Эти, как их там, повелители мои и так уже чуть ли не по полу подползают все ближе… вот прям попой чувствую! Куда уж еще больше обнажаться?!

Увы, мое мнение никого не интересовало. Оказалось, что выданная мне здесь сорочка застегивается сзади на пуговицы (я этот момент как-то упустила, день — и особенно вечер! — были весьма суматошными), так что господин Нарне споро ее расстегнул (я невольно оценила его профессионализм) и, распахнув, спустил вперед. Я в последнюю секунду успела ее на груди удержать! Хоть и спиной к зрительской аудитории стояла, но все равно… как-то неудобно.

Последовавшее за этим колыхание я ощутила и голой спиной, и чуткой попой, а уши не остались без подтверждения охватившей присутствующих экзальтации самого разного толка:

— Миллион пятьсот тысяч бито-королей! Миллион пятьсот! Сделка века!!!

— Она моя! Моя!!!

— Какая красавица!

— Дайте потрогать! Вдруг это чары?! Требую потрогать!

— Даю миллион шестьсот! Это все мои деньги!

— Нарне, возьмете серебряный рудник?

— Всех, кто не может продолжать торги, просим покинуть аукцион!

— Нет! Нет! Я отдам рудник! Оба рудника!

— Красавица! Какая красавица!

Если честно, я даже почувствовала себя неловко. Собственно, с чего вдруг такой ажиотаж? У нас в России каждая вторая — красавица. Если не первая. Я окинула критическим взглядом свою нижнюю половину. Будь я хотя бы в черных чулках и кружевных стрингах, подобный восторг был бы объясним, но в этих гольфах плотненьких и пуританских шортиках… Я скептически хмыкнула. Может, гольфы хотя бы снять или попу отклячить пособлазнительнее, чтобы предложенную высокую цену оправдать?

Судя по звукам, кого-то выволакивали из комнаты, но он сопротивлялся. То ли платить больше не мог, то ли тянулся меня потрогать, а это правилами запрещено. Я же спиной стояла, не видно. Я осторожно оглянулась.

— Повернись, — негромко приказал господин Нарне, и я посмотрела на него с укором.

— Миллион семьсот! Ты можешь себе представить?!

А чего не могу-то?! Это он наверняка не в курсе, с какими цифрами рядовой аналитик работает! А я-то не рядовой! Миллион семьсот! Тьфу, фигня вопрос! Да еще не пойми чего! Бито-королей каких-то, а какой у них курс по отношению к рублю или доллару с евро, вообще неизвестно.

— Повернись! — Распорядитель на этот раз словами не ограничился, а, ухватив меня за плечи, развернул к… Ой, даже не знаю, как их назвать! Лучше даже смотреть не буду!

— Руки убери! — шепнул Нарне, дергая меня за прижатую к груди сорочку, и его тихий голос прозвучал раскатами грома во внезапно наступившей заколдованной тишине.

— Не надо этого делать, — честно предупредила я. Ну вот попой чувствую, что не надо!

— Миллион восемьсот предложили, и я уверен, это еще не предел! — прохрипел господин распорядитель.

Ох, ну да, ну да. А кто-то час назад и на пятьсот тысяч облизывался! Правильно говорят, аппетит приходит во время еды!

— Опусти руки! — прошипел Нарне и с силой дернул сорочку.

А я подумала и вспомнила витраж в замке Ульриха дер Траун-Грасса: великолепную Богиню, с шаловливой, утомленной и слегка снисходительной улыбкой скользящей взглядом по человечкам у ее ног. В конце концов, они сами виноваты! Не нужно было насиловать Природу. Ни одна Богиня насилия не потерпит. И отомстит. Жестоко. С другой стороны, я в общем-то добрая. А когда в отпуске, то временами и щедрая. Ну свойство это такое врожденное у русских людей. Щедрые мы. Все по-разному, конечно, но… Вдруг они потом еще внукам своим рассказывать будут, как настоящую женщину видели, дочь Богини, как здесь говорят? Дочь Богини — это ведь совсем не то, что продажная наиле, пусть даже и за миллион восемьсот тысяч бито-королей?

— Миллион девятьсот! — тоненько пискнул господин Нарне.