Дождавшись ухода фаворитки и налив себе вина, я поинтересовался:

— Ты пришла выполнить супружеский долг? — рассчитывая вывести девчонку из себя и хотя бы этим компенсировать испорченное свидание.

Все старо как мир, все известно наперед — мои вопросы, ее ответы. Все просчитывается, и никакого простора воображению. Сейчас она потребует от меня ощутимой материальной компенсации за нанесенный ущерб, получит в качестве отступного пару побрякушек, что-то из денег и отправится их тратить, благо на то есть швеи, придворный ювелир и прочие источники мелких женских радостей.

Как же я ошибался!

Во-первых, я чуть не умер от смеха после долгого и обстоятельного перечисления грядущих супружеских запретов. Особенно моя вторая половина упирала на обоюдную верность. Она настолько наивна? Или всерьез думает о возможности приказывать Повелителю?! Восхищаюсь! И все же ревнует. В глубине души ревнует. Иначе не стала бы столько раз ядовито намекать на адюльтер. Я заинтересовал свою даму как мужчина? Неожиданное, но приятное открытие. Почти польщен.

Эрика меня удивила. Причина визита оказалась отнюдь не столь банальна, как донос кого-то из светлых соглядатаев или мелкотравчатое женское вымогательство. Правда, временами очень хотелось сжать ее тонкую шейку до синевы. (Ее, разумеется. Жены или шеи — уточнять не стану. Понимайте как хотите, все равно не ошибетесь.)

После очередной дерзости, возмутившись, я захлебнулся вином, чего со мной не случалось последние лет двести. Слава богам, успел вовремя остановить попытку жены стать вдовой. Неизвестно, на какую часть тела она собиралась покуситься, вооружившись массивным каминным совком.

Требование повергло меня в изумление. Я никогда не задумывался над существующими порядками. Наш этикет насчитывает несколько тысяч лет, и никто не выказывал недовольства таким порядком вещей. А дальше последовало ожидаемое супружеское выяснение отношений: зачем я закрыл жену, лишил ее прав и тому подобное.

Конечно, я такой-сякой, немазаный сухой. Пусть. Но в борьбе характеров меня еще мало кто переупрямил, слишком большой стаж руководящей работы. Иметь дело с престарелыми советниками дроу, всей дюжиной — тоже, я вам скажу, не фунт изюму! А если вспомнить более раннее общение с царственным папенькой — о-о-о… моей выдержке просто нет равных!

Упс! Этого следовало ожидать! Девчонка вышла на новый виток и запалила фаербол. Темпераментная штучка! Я немного расширил излагаемые причины ее заточения, не желая выдавать подлинную, заключающуюся в том, что меня терзали опасения про исполнение пророчества и то, как оно отразится на моей стране. Именно поэтому чем позднее в мире узнают о ее появлении, тем больше времени подготовиться у нас будет.

Все-таки она поражает! Есть в ней нечто такое… оно привлекает и удерживает. Странные, необычные мысли роятся в очаровательной головке. В самом деле, какое ей дело до окружающих? Кто они для высокородной леди? Так, мелочь, грязь под ногами. Безо всяких сомнений, она не солдат, не воин — так откуда ей знать об основных принципах воинского братства: сам голодай, но живи вместе с солдатами и ешь из одного котла! Почему она так упорно стремится добиться для них привилегий? Какая выгода за этим прячется? Почему она легко согласилась со своим заточением, но яростно продолжает настаивать на благах для прислуги?

— Тебя действительно волнует судьба дроу, которых ты практически не знаешь?

— Представь себе, волнует!

Ничего другого я и не ожидал. Я не против того, чтобы сделать жене небольшой подарок в виде ма-аленькой уступки. Могу даже мини-армию подарить. Потом. Когда родит мне сына. Все равно эта затея станет всего лишь глупой женской прихотью. К тому же во дворце каждый день выбрасывается неимоверное количество продуктов…

Потрясающая женщина! Держится вполне уверенно. Удивительно, насколько мало ее волнует собственный внешний вид. Да ни одна дроу под страхом смертной казни не показалась бы при дворе в подобном не то затрапезном, не то и похуже виде, а этой хоть бы хны. С другой стороны, я невольно обнаружил собственнические чувства и попытался позднее скрыть их за ехидством, за которое и поплатился — схлопотал от пакостницы фаербол в качестве сувенира. Не обращая внимания на мои проклятия, женушка скрылась за дверью, оставив у меня в душе странную смесь восхищения и злости. С неимоверным трудом избавившись от «подарка», вышвырнул его в окно и приказал:

— Советника ко мне! Живо!

Давая распоряжение разобраться с бытовыми мелочами, вынужденно возвращался мыслями к иномирянке. Она занимала меня все больше. Какая ты, девушка, рожденная под другим светилом? Что несешь ты нашему миру? Что принесешь мне?

Эрика

Ночью мне приснился кошмар.