Девушка бросила на меня укоризненный взгляд и ушла. А я потопала в сад. Вернувшись, горничная застала меня в примыкающем геометрическом садике. Глаза у нее стали в два раза больше от представшего ей зрелища. А что? Мне жутко понравилось. Самое большое дерево рядом с дворцом было украшено драгоценностями. Отойдя от шока, компаньонка вытаращилась на меня, ожидая объяснений. С нескрываемым удовольствием рассматривая дело рук своих, я просветила ее:

— Ностальгия у меня! Новый год хочу. Елки нет, зато игрушек навалом. Смотри, как блестят. Лепота! Жалко, людей не хватает, а то бы хороводы поводили, песни попели.

— Зачем ты так? — тихо спросила Маша и добавила: — Он же от чистого сердца.

— Я сейчас заплачу от умиления, — отозвалась ядовито. — Можешь передать, чтобы он не мыл то, чего у него отродясь не было! И не забудь добавить, что зря старается! Впрочем, не надо, не передавай, а то еще пострадаешь от этого ушастого неврастеника. Я сама управлюсь, иди отдыхать. — Я вновь встала, как вчера, и завопила: — Благодарствую, господин мой! Позволил бедной сиротинушке порадоваться. — И отправилась в комнату выполнять задуманное.

Часа четыре я ползала по полу с кисточкой, перемазавшись краской до ушей. Потом ждала, когда подсохнет, и с интересом наблюдала, как троица дроу снимает в потемках драгоценности с дерева, стараясь не шуметь. Получалось у них не ахти, но ребята усердствовали изо всех сил, подбадривая себя изящными словесными оборотами. Дворцовые стражники так заразили меня рабочим энтузиазмом, что я уж было собралась прийти на помощь, но в последний момент передумала, решив не смущать. После их ухода по деревьям лазила уже я, и тоже в полной темноте, не желая испортить сюрприз. Спать я отправилась практически под утро и, естественно, проспала до полудня. Разбудила меня Маша громким восклицанием: «Ой!» Разлепив глаза, я выбралась из кровати и подошла к ней, стоящей в оцепенении у окна и расширенными от страха глазами смотрящей в сад. Услышав мои шаги, девушка стремительно повернулась и спросила:

— Ты так хочешь умереть? Тебе жить надоело? — Ее голос дрогнул, сорвавшись на тонкую ноту. — Как это называется? — указала она пальцем наружу.

— А что такое? — невинно поинтересовалась я, с удовольствием рассматривая свой ночной шедевр.

Между двумя деревьями была натянута растяжка, сделанная из простыни, на которой большими буквами красовалась надпись: «У одних главные полушария защищены черепом, у других — штанами!»

Девушка вцепилась в меня и лихорадочно зашептала:

— Давай быстро снимем, и он ничего не узнает!

В это время в коридоре раздался шум, и, внимательно прислушавшись, я с ухмылкой проинформировала Машу:

— Поздно. Он уже увидел.

Тогда она изменила тактику и принялась выпихивать меня в сад со словами:

— Беги прячься!

Я отцепила ее руки и повернулась к двери, в которую ворвался разъяренный Повелитель в черном, сопровождаемый бледным Айлонором. Полюбовавшись на местный упрощенный аналог «Пятого квартала», я спокойно заметила потолку:

— Все же воспитание в правящем Доме хромает на обе ноги… Или у кого-то склероз и он забывает стучаться, перед тем как войти к даме?..

Пропустив мимо ушей мое замечание, Дарниэль прорычал:

— Как ты посмела?

— Ах, супруг мой, да вы о чем? — делано удивилась я, приподняв брови.

— Об этом! — Подскочив ко мне, мужчина развернул меня в сторону сада, кивая на плакат, на что я невозмутимо заметила:

— Хм, а где там написано, что это конкретно о вас? — Развернулась к мужу лицом и без перехода внезапно перешла на «ты»: — Или ты настолько самокритичен?

— Я тебя убью! — прозвучало в ответ.

«Ага, ага… Ночные эротические фантазии иногда мешают пребывать в реальности. Помечтай… на досуге».

— Можешь, — немедленно согласилась я. Он собрался чесать в том же духе, но я жестко перебила: — Но не будешь.

— Почему? — прищурился муж, немного остывая.

Я пустилась в длинные разъяснения, в глубине души громко хихикая:

— Во-первых, по законам государства дроу, — я кивнула на открытую книгу УКРЧ (Уложения Кодекса Разума и Чести), — мои действия не подлежат смертной казни. Я понимаю, что ты вполне способен это проигнорировать и организовать мне веселенькую жизнь, но тут начинается «во-вторых»… Тебе нужен договор со светлыми. И Повелителя никто, даже распоследний поваренок на кухне, не поймет, если ты не предъявишь достаточно убедительные доказательства… например, моей измены. Которых, замечу, у тебя на данный момент нет, и, чтобы их состряпать, тебе потребуется время. В-третьих, тебе до чертиков любопытно, что со мной будет дальше. Поправь меня, если я где-то ошиблась.

Повелитель долго смотрел мне в глаза, обхватив одной рукой за плечи, а другой зажав подбородок, не давая отвести взгляд. В глазах непонятная тоска и жесткость, видок… будто совершил марш-бросок по пустыне. Высохший, будто обезвоженный.

— Жена, чего ты от меня хочешь? — нарушил он молчание.