Меня сподвигла правильная мысль: «А пойдем-ка мы в люди». Я сползла с трона и почапала к своей «могучей кучке». В голову пришло «левое звено, правое, центристы». У меня начиналась истерика. Допрыгалась. Раз за разом взгляд возвращался к Дарниэлю.

И что? Мне предстало дивное зрелище: брюнетка настойчиво висла на его руке, наслаждаясь оказанной благосклонностью и между делом пытаясь выпрыгнуть из платья. И ему это, черт побери, нравилось! Стиснув зубы, я пошла дальше. До меня доносились обрывки фраз:

— Красивая…

— Она не в фаворе, не подходи к ней…

— Боги, какое недоразумение…

— Фи, во что она одета…

— Надо навестить Лаурелин, засвидетельствовать ей свое почтение…

«Значит, эту… (нецензурно) зовут Лаурелин. Я запомню это имя».

Наконец я дошла до своих друзей.

— Как ты, девочка? — сочувственно поинтересовался Айлонор.

— Плохо, Айлонор, очень плохо. Совсем не представляю, что мне еще осталось делать, — расстроенно призналась я.

И получила совет:

— Как что? Танцевать, конечно!

Мрачно последовав его совету, я покружилась в нескольких турах, даже не понимая, какой танец и с кем танцую.

Рель подошел и тихо шепнул:

— Рика, сейчас будет перерыв в танцах, спой.

Наступила тишина, прерванная оглушительной просьбой Малика:

— Спойте, Повелительница, просим вас!

Его поддержали другие. Кто-то принес кресло, кто-то — гитару. Дар повернулся в мою сторону и посмотрел с непонятным выражением. Что ж, наверно, это мой шанс. Собравшись с духом, я запела, не отводя от мужа глаз:

Любовь, зачем ты мучаешь меня? Ведь я забыть тебя была готова, Зачем же тень твоя приходит снова, Жестокой болью душу мне казня? Любовь, зачем ты мучаешь меня?^[32]

Почувствовав, что еще немного — и зареву навзрыд, я встала, поклонилась и пошла к выходу, не глядя по сторонам. По дороге меня пытался остановить Айлонор:

— Куда ты?

Я подняла на него полные слез глаза:

— Все должно решиться сегодня. Либо мы помиримся, либо я так или иначе стану свободной!

В этот миг на мои плечи легли сильные руки.

— Ты никогда не станешь свободной… от меня! Что ты ответишь мне? — требовательно спросил муж, поворачивая меня к себе.

— Да! Я согласна!

Какая у него красивая улыбка!

Дарниэль, Повелитель дроу

В послеобеденное время я привычно разбирал бумаги Тайной канцелярии, чихая от пыли и ругаясь на всех языках по поводу отвратительного почерка главы службы безопасности, когда дверь тяжело ухнула и отворилась. На порог моего жилища ступило опаснейшее создание наших лесов и саванн — каргаал.

За истекшее время я успел познакомиться с недюжинным умом этой твари, потому не был особенно удивлен или испуган.

— Чему обязан вашим визитом, уважаемая? — От неожиданности из меня полезла насмешка. Впрочем, она встала колом у меня в глотке, потому что дикая кошка одним прыжком покрыла расстояние между нами.

Невольно схватившись за парадную дворцовую шпагу, валявшуюся на столе, я показал кошке, что готов к поединку. Зверюга глухо рыкнула и цапнула меня за край камзола. Я еле удержался от удара, выжидая, к чему бы подобные странности. А Сильван продолжала меня настойчиво тянуть к выходу. Я положил шпагу обратно, видимо, нынче она мне не понадобится.

— Все-все! Отпусти. Понял! — Заинтригованный, я поднялся и быстро побежал следом за нею, прихватив со стены любимую боевую саблю. Сердце тревожно трепыхалось. На мой взгляд, необычные замашки зверя могли говорить о непосредственной опасности для Эрики.

Кошка бесшумно зашла в комнаты супруги и толкнула лапой дверь в сад. Я выглянул: каргаал на полусогнутых лапах, крадучись, двигался в сторону беседки, любимого места отдыха Эрики. Я последовал дальше с саблей наголо, свистнув телохранителей жены, которые за неимением особых указаний всегда старались крутиться неподалеку от апартаментов.

Мы беззвучно пошли за дикой кошкой, удивляясь странному поведению обычно спокойного до вальяжности каргаала.

Наши усилия были вознаграждены: последние шаги до беседки каргаал передвигался ползком, постоянно оборачиваясь. Неожиданно кошка вскочила и отпрыгнула от черной молнии, вылетевшей из-под стола, который располагался под навесом.

Мы стояли онемев от ужаса. На дорожке внутреннего сада, свернувшись убийственной пружиной, грозно шипела черная арша.^[33]

Ни мгновения не медля, Айлонор достал из-за пояса и раскрыл складной шест, превращая его в малую боевую рогатину, предназначенную именно для таких случаев. Гадина, пригвожденная меткой рукой, пыталась извернуться и выскользнуть, когда моя сабля закончила ее существование.