Не-эт, моя жена хочет остаться вдовой! Разлеглась на животе в откровенной позе, болтая у меня перед носом чудесными ножками. Разве можно перед голодающим ставить поднос, полный аппетитно пахнущих яств? Кто дразнит тигра мясом?

Все! Довольно! Я не каменный! Вытащил у нее листы, поставил на ноги, и будь что будет!

— Ты хотела со мной поговорить?

Смотрела и не видела. Где ее мысли? А мысли все в отчете. Эльфийка авторитетно заявила, что нас обворовывают, и даже показала, исходя из каких данных она сделала подобный вывод.

Я задумчиво посмотрел, куда она указывала своим тоненьким пальчиком, и… от стыда чуть сквозь землю не провалился.

Ого! Вот это прошляпил. Говорил мне папа больше налегать на бухгалтерию с математикой. Дальше мы разбирались уже вдвоем. Пришлось признать ее компетентность и отдать женушке на откуп финансовые отчеты. Советника по налогам становится жалко уже сейчас. Вместе с ним казначея, советника по строительству, главного управляющего дорогами и дворцового смотрителя. Моя жена удивительная, ей цены нет! Настоящий подарок правящему Дому. Сплошь приятные сюрпризы.

По дороге в столовую, видимо, она вспомнила, о чем хотела поговорить, но решила не делать этого при посторонних. И на том спасибо. Правда, я с немым ужасом думал: обед кончится — разговор неизбежно случится, но тут прибежал один из моих помощников. Он настаивал, мол, дело очень срочное и важное и без меня абсолютно нерешаемое. Какой замечательный повод, главное — своевременный!

Я чмокнул свою жену в щечку и сбежал. Как все-таки здорово звучит — «моя жена»!

Проблема действительно оказалась серьезной. Потребовалось гораздо больше времени, чем я предполагал. В спальню ворвался уже практически ночью. Пока устало раздевался, в который раз мысленно давая пенделя начальнику дворцовой стражи, услышал шорох на своей кровати.

Накатило раздражение. Снова Лаурелин! Шла бы она отсюда подобру-поздорову, пока не нарвалась. Очень надоедливая и бесцеремонная дамочка. Совсем в ее репертуаре — пробраться в мою спальню, невзирая на вчерашнюю женитьбу. Где были моя проницательность и знание психологии, когда я с ней связывался? Нет, она хорошенькая — кто спорит! — но слишком властная, амбициозная и надоедливая особа. В конечном счете — скучная до тошноты. Одно время дама настойчиво метила в Повелительницы. Раз уж не вышло, до сих пор пытается сохранить свой статус фаворитки. Как идиотка не может понять, что она мне неинтересна! Мне вообще никто не нужен, кроме вредной и упрямой эльфийки с зелеными глазами, которыми я скоро бредить начну.

Может, следовало отдать приказ казнить Лаурелин? Или выслать? Мысль привлекательная, но… увы, не получится, как бы мне ни хотелось. Слишком влиятельный Дом, чересчур много возникнет проблем. А жаль… Я тяжко вздохнул и строго приказал ей выметаться.

И тут мне захотелось протереть глаза. У меня галлюцинация? На моей кровати стояла, сонная и растрепанная, любимая женщина. Уперев руки в бока, мое солнышко откровенно злилось.

На всякий случай, во избежание ошибки — знаю, что глупо прозвучало, — уточнил еще раз: она ли это? Я временами плохо соображаю, когда дело касается Эрики.

В ответ полетели разгневанные вопли, и в моей голове возникла мысль, в которую я боялся поверить. Она пришла? Сама? Я все-таки решил проверить свою догадку и поцеловал. Какие у нее сладкие губы — не оторваться! Но я не мог, не имел права смолчать:

— Ты уверена? Не передумаешь? Назад пути не будет! Я не отпущу!

Она кивнула. У меня дрожали пальцы, когда я ее раздевал. Никогда в жизни так не волновался. Мне казалось, она сейчас сорвется и убежит или исчезнет. Моя девочка… Только моя… Любимая…

Шелк волос, бархат кожи под ладонями. Какая же горячая! Нежность губ, упругость грудей. Родная моя, любимая. Твои бедра в моих руках. Не стоило меня бояться — я отдам жизнь только за один твой вздох. Нетерпеливая, подожди, я еще не насытился тобой. Твои руки обнимали меня, похищая в сладкий плен. Губами ловил дрожание твоих ресниц. Не мог больше ждать:

— Я люблю тебя!

Теперь я познал, что значит быть с любимой женщиной. Ставить ее желания выше своих. Отдавать больше, чем брать, и получать от этого неописуемое удовольствие. Слышать ее стон наслаждения и забываться самому в сладкой судороге экстаза, растворяясь в любви. Разве я могу отпустить тебя? Мне никогда не насытиться тобой… Ночь продолжалась.

Утром я почувствовал, как Эрика ловко пыталась вылезти из кровати. Душу обдало лютым холодом: все-таки решила удрать? Я остановил Рику и прижал к себе, крепко обхватив руками и ногами. Полузакрыв глаза, молча вдыхал ее запах — любимая, за что ты так со мной? Я же после этой ночи, брошенный, — с ума сойду, умру! Нельзя так, пощади!

Вслед за отчаянием пришли гнев и ярость. Уже поздно! Ты моя, слышишь?! Не пущу! Я стиснул руки еще крепче, сливаясь с ее телом. Моя жена, никому не отдам!