Как выглядят паспорта в этом времени? Да обычная книжечка, похожая на наш паспорт, только обложка попроще. Картонная, грубая.

Внутри — голубые листки с гербом империи.

На первом листке имя — фамилия — отчество — год рождения — где и кем выдан документ.

На втором основные сведения.

Место регистрации, место проживания, дети, супруг…

Кстати — отметка о магии. Одаренная — или нет. Мария была неодаренной.

Ну и ладно, так спокойнее. Фотографий тут, конечно, не было. Приметы тоже не указывались. А какие? Цвет волос — штука индивидуальная, зависит от выбора красок по лавкам, цвет глаз разве что? Но и это субъективно.

У меня была подруга, глаза которой меняли цвет от серого до голубого. Красиво, конечно, но как тут укажешь?

Ладно, я не в претензии.

Полицейский проглядел мой паспорт, кивнул…

— Где остановитесь в городе, сударыня?

— К родным поеду, господин… эээ… полковник? — я ткнула пальцем в строчку с адресом. Полицейский, которого я определенно повысила в звании, пригладил усы и кивнул.

— Не забудьте зайти в участок по приезде. В течение трех дней отметиться надо.

— Да, господин полковник.

Я уселась с края. Подобрала юбки, чтобы освободить побольше места… прокатимся с ветерком? Подозреваю, что я к концу поездки буду на черта похожа. Уже как кошмар выгляжу, чумазая, потная, растрепанная, а тут еще пыль добавится…

Ну и пусть ее!

Дрезина — не лошадь, шарахаться не будет. Главное убраться отсюда до прибытия мага. А уж в городе я себя приведу в порядок.

***

Угадала я точно.

Пока доехала до города… м-да.

Надо зайти на вокзал в туалет и привести себя в порядок.

Ей-ей, такое чудовище не то, что людям лучше не показывать — крокодилов им пугать можно. Покажи меня сейчас убежденному каннибалу, так он на всю оставшуюся жизнь вегетарианцем станет.

Но что творилось на вокзале!

За оцеплением из полицейских волновалась сотенная толпа. Тысяч человек тут не было, но пара сотен — точно.

Родные, близкие, просто зеваки, журналисты, всякая шушера…

Засверкали магниевые вспышки.

Я порадовалась, что плащ с капюшоном, натянула его поглубже и так прошла в здание вокзала. Погляделась в зеркало.

Жуть жуткая.

Ладно, вода, мыло и расческа творят чудеса.

Я вышла из туалета, чувствуя себя человеком, и тут же попала в нежные лапки полиции.

Вопросы были те же самые.

Кто, куда, зачем…

Я отвечала, благо, Маша снабдила меня полной информацией по своей жизни. Полицейский записывал. Потом поблагодарил меня и кивнул на выход.

— Там ваши родные приехали, сударыня.

— Мои родные?

В горле пересохло.

Меня резко замутило, не планировала я сейчас встречаться с кем-то… нет, не планировала. Не ко времени. Но…

Не удирать же теперь?

— Кто?

— Ваша мать.

— Где она?

Я оглядывалась по сторонам, словно не понимая, не видя…

— Я попрошу ее пригласить, сударыня.

— Пожалуйста, — кое-как выдавила я.

Лучше пусть все решится здесь и сейчас.

В зал ожидания ворвалась толстющая бабища в какой-то невнятной юбке и жуткой блузке с рюшечками.

— Доченька!!!

И стиснула меня в объятиях, щедро поливая слезами и обдавая вонью немытого тела.

— М-мама?

— Машенька, солнышко мое ненаглядное, я ТАК волновалась, ТАК ВОЛНОВАЛАСЬ!!!

Тетка активно загоняла себя в истерику. И что мне оставалось делать?

— Мама, успокойтесь. Я жива, я здорова, я здесь. Все в порядке. С кем младшие остались?

— А… Ванечка присмотрит. И за Аришей, и за Петрушей.

В способность шестнадцатилетнего парня присмотреть за девчонкой-подростком и десятилетним мальчишкой мне вот ничуть не верилось. Ни капли и ни разу.

Как бы ему самому присмотр не потребовался, а то и реанимация!

Помнила я, как попросила одного племянника приглядеть за другим.

Итог — вывих, выбитый зуб, подбитый глаз, разбитый нос… они решили покататься на качелях, потом их не поделили, потом… да много чего было. Так что не доверяю я детям.

Здесь шестнадцать лет уже взрослый?

Меня вы в этом не убедите.

— Пойдемте домой, матушка.

И проглотила следующие слова. Пока еще есть за кем приглядывать.

Тетка подхватила меня под руку и потащила к выходу, я едва успела саквояж прихватить.

***

Я поняла, в кого Мария такое трепло.

В мамочку.

Анна Николаевна болтала всю дорогу до дома.

Рот у нее не закрывался ни на минуту.

Я узнала про все, про что хотела и не хотела.

Узнала, что соседи — негодяи и доверить им детей никак нельзя.

Что дети отбились от рук.