А пока мелкий поспит со мной. Тем более, что попытки передать его кому-то на руки заканчивались плачевно. Малыш просто не воспринимал людей.

Ревел, орал, закатывался…

И в чем тут дело?

Запах?

Магия?

Черт его разберет, слишком уж это тонкие материи… авось, со временем и станет что-то ясно.

***

Вечером я лежала в кровати.

Нил, удобно устроенный между валиками из одеял, сопел в две дырочки. Сытый и довольный. Его вообще все устраивало, если я нахожусь в пределах досягаемости.

А я уснуть не могла.

Лежала, размышляла, что мне делать.

План, озвученный Ване, был вполне жизнеспособным. Хотя видит бог, я бы с удовольствием уехала из Березовского. Но…

Куда?

Чисто теоретически — в любой другой город.

Чисто практически — неосуществимо.

И всю эту ораву не бросишь. И малыш Нил…

Как это скажется на его здоровье? Вот вопрос? Мы с Нитой толком не поговорили, я вообще ничего не знаю об этих… полозах. Буду их так называть для краткости, а не то язык сломаешь.

Уральские сказки, ёж!

С другой стороны, сказки не на пустом месте возникают, ох, не просто так. И если кто поедет на Урал…. Говорят, и до сих пор они встречаются.

Полозы.

А уж как там с золотом…

Даже в сказках — они разумны, и могут походить на человека. А значит, отлично маскируются, кто б сомневался.

А дальше… знающий — не говорит. А говорящие — сами ничего не знают.

Лично мне кажется, что ребенка отсюда увозить никак нельзя. Почему?

Я и сама не могу ответить. Но у меня четкое ощущение, что минимум год мне отсюда дороги нет.

Я посмотрела на запястье.

Повинуясь моим мыслям замерцал тусклым золотом, проявился след когтей. А потом и странная золотая вязь под кожей.

Голос крови? Память крови?

Может и такое быть.

Я не уверена, но вдруг?

Ладно!

Год у меня есть.

Куплю лощинку, построим там дом, устрою детей в жизни, а дальше будет видно, уезжать или нет. Мелкого я точно заберу с собой. И Петю жалко. И Аришку. И Ваню…

Ёжь твою рожь!

Ну почему я не родилась самодовольной скотиной, которой на всех наплевать? Почему я позволяю себе обрасти привязанностями?

Почему?

Я протянула руку за газетой, которую по моей просьбе купил Петя.

Сюда столичные вести доходят гораздо медленнее, но доходят ведь? Почитаем…

Что тут интересного? В новостях и сплетнях за прошедшую неделю?

Ага, расследуется покушение на цесаревича.

Разыскивается без вести пропавшая при взрыве княжна Мария Горская. Приметы… ну, тут я спокойна. Документы у меня новые, а приметы… таких женщин по планете — пруд пруди.

Нападение на поезд…

Ищут мага земли, который поубивал налетчиков и удрал, не прощаясь. Ну, пусть ищут.

И уже в самом конце, мелким шрифтом, как не особо важное…

Прощание с А.В. Истоковым.

Перечисление заслуг и орденов, название кладбища, стандартные слова о тяжелой утрате…

Андрей Васильевич, как же так?

Я же… вы же…

Газета выпала из рук. А я зарылась в подушку, чтобы никто не слышал, и разревелась.

Как же больно знать, что ты совсем одна на свете. Раньше… неважно, что Истоков был за тысячу километров от меня, даже больше. Он — был.

А сейчас его нет. И мне очень, очень больно…

Я кусала подушку, чтобы заглушить стон, и радовалась. Что есть отдельная комната, что есть защелка на двери…

Как же больно.

Интерлюдия.

— Вань? Спишь?

Аринка змеей проскользнула к брату на печь.

— Дремлю. Чего надо?

С появлением Маши жизнь немного наладилась. Во всяком случае, дрова купили, дом протопили, комнаты отмыли, сделав их пригодными для жилья, но Ваня все равно решил поспать на печи. Ему и тут неплохо…

— Поговорить, — Арина и шипела едва слышно. — Пошли, во дворе пошепчемся?

Слезать с теплой печки Ване не хотелось вообще.

Никак.

— Здесь говори. Или брысь отсюда.

— Ваня!

— Ты меня слышала!

Аринка помялась немного, вздохнула…

— Вань, ты нашу старшую сестру хорошо помнишь?

— А чего ее помнить? Вот же она…

— Странная она какая-то…

Ваня напрягся. Но постарался не выдать себя голосом, благо, все остальное и так исключалось. На печи было темно, так, что ладонь рядом с глазами не разглядеть.

— Нормальная. А что?

— Да… странная она. Говорит не по-нашему, словно какая благородная, руки у нее тонкие, пальцы холеные, ножки тоже…

— И что?

— А волосы?

— Арина, ты мне сейчас о чем? Маша у тетки жила, они не бедствовали. Что, сложно за собой следить?

— Она говорила, что работала…

— Опять-таки — и что? Если, к примеру, вышивала? Или кружево плела…