Ну да, я уже вижу: «Нельзя было отправлять наследного принца в эту ужасную Академию! Он сошел с ума!». А где-то дружно маршируют Ежики и их оппоненты, встав под знамена родительского комитета и заставляя меня тревожно всматриваться в туман.

— Разберемся, — я сморщилась, потерла виски, краем глаза поглядывая в окно. — Марш на урок! Итак, что мы имеем? Мы имеем неприятности!

«Не мы их, а они нас!», — проступило на стене, заставляя меня невольно согласиться.

Я стояла и смотрела в окно, тревожно вглядываясь в очертания гор. Где-то дружно в сторону Академии марширует родительское собрание. И, судя по эмоциональным оттенкам писем, явно не с целью сдать на ремонт. Ожидали взятку, а получили по голове. Отличная альтернатива.

Думаю, что если им все объяснить, то вопрос решится очень быстро. Достаточно с ним просто поговорить, обрисовать в красках ситуацию, сказать, что «этого я так не оставлю!», и все решится мирным путем! Я понимаю, что они волнуются, переживают. Они же родители… Их тоже с одной стороны можно понять!

Я положила руку на холодное стекло, ловя себя на мысли, что судьба, словно, пытается подвести меня к чему-то. Она и раньше подводила меня, и не раз… Причем, в самый ответственный момент. Мои пальцы скользнули по стеклу, а колени начали прогибаться. Как же я благодарна любимому за то, что он ничего мне не говорит, ничего не рассказывает. Иначе бы моя совесть сожрала меня заживо, оставив на десерт малодушие и трусость! Как говорила моя бабушка: «Не боятся только идиоты, не сомневаются только дураки!».

Неожиданно мне на плечо легла рука, заставив вздрогнуть. Я обернулась и …

— Ты меня любишь? — спросила я в лоб, прикидывая пути возможного отступления. Призрак молчал.

— Помогите… — заорала я, бросаясь к столу, но меня тут же поймали за руку.

— Тише! — прошептали мне. — Это я… Просто вопрос застав врасплох… Я даже слегка растерялся…

— Ка-а-ар! — послышалось вдалеке. — Ка-а-ар!

Я резко обернулась, едва заслышав недовольное карканье ворон, взметнувшихся черной тучей над поникшим лесом. Несколько птиц упало вниз, а я посмотрела на часы. Это был тот самый случай, когда родители явились вовремя. Призрак смотрел в окно вместе со мной, а из-под земли вокруг замка пробивались черные колючие побеги. Они оплетали древние стены, сплетались между собой, образуя черные, колючие, непролазные заросли, окружающие замок по периметру.

Дверь кабинета распахнулась, на пороге стояли перепуганные принцы, нервно переглядываясь. Еще бы! Из леса показались закованные в доспехи рыцари. Некоторые тащили раненых. За считанные минуты под замок стекались живые, серебристые реки, пестря знаменами.

— Вон наши! — как-то жизнерадостно заметил кто-то из принцев, подходя к огромному, грязному окну. С высоты четвертого этажа было отчетливо видно, как разрозненные отряды формировали целые колонны, марширующие по направлению к главному входу.

Заросли вокруг замка слегка поумерили пыл, как бы намекая, что у нас не все дома, в связи с чем, незваным гостям мы официально не рады.

— Слушайте сюда! — послышался крик, а вдоль войск проскакала консервная баночка на коне, вызывая волнение среди стройных рядов. За баночкой развевался алый плащ, а на шлеме виднелась корона. — Ректорша удерживает принцев силой! Она взяла их в заложники! Вчера мне пришло письмо от нее, в котором она требует выкуп за каждого наследника! Мы должны забрать наших детей из этой проклятой Академии как можно скорее!

Крик захлебнулся в гулком и многочисленном: «Ура-а-а!». От этого «ура-а-а!» задрожали стекла в рассохшихся рамах, заставив меня сглотнуть и задуматься, а чему здесь, собственно, радуются?

— Ты смотри! — прошептал Фредерик, опираясь на спину брата. — Отец! Что он творит?

— Кажется, догадываюсь, — шепотом сглотнул брат, опасливо поглядывая на меня. — Это он их надоумил забрать всех из Академии. Я уверен, что это была его идея привести сюда войско. Ему выгодно, чтобы проклятие уничтожило всех, принцев, королей, королев, придворных… Он говорил, что хочет стать императором…

— В отместку за то, что мы решили защитить наших детей от ее посягательств, — распылялся военачальник. — Она стала требовать…

— И много я за вас требую? — обиженно удивилась самая требовательная женщина на свете, слыша, как перешептываются растерянные «заложники» ее совести, тыкая пальцами в «своих». — Мне вот просто интересно!

— Как мы раньше до этого не додумались! — сокрушался подоспевший Робер, глядя на меня с укором. — Если что, пятерочники — по пять тысяч, а двоечники — по две! Хотя, у нас тут в среднем по три тысячи со скидкой получается! Не смотрит на меня так! Я всегда спешу на выручку. Особенно, если она прилична, и не нужно платить налоги.