— Люблю смотреть на сражения! Вот стану королем — постоянно буду воевать! Это сначала меня как бы не признают, скажут, что я — не такой легендарный, как мой отец, но стоит мне одержать победу, как все тут же поймут, что я — настоящий король! Как говорил мой дед: «Солдаты мечтают о войне!», — мечтательно вздохнул Айрон прямо мне на ухо.

— Иди сюда! — я нервно дернула его к себе, а посмотрела на притихших и прильнувших к окну принцев. Лучники пустили град стрел в заросли, а следом за ними с места устремилась конница. — Смотри внимательно! Видишь, в зарослях колючек бьется человек? А где-то сидят его бедные дети, которые еще не знают, что их отец уже мертв. Он никогда не придет, не обнимет, не возьмет их на руки. Где-то причитает несчастная жена, молится, чтобы он вернулся живым. Но ее молитвы уже бесполезны! Он мертв. Правда, она об этом еще не знает… Где-то просит судьбу пощадить единственного сына его седая мать. Больше у нее никого нет… А она все складывает сухонькие ручки и просит оградить сыночка от стрел, мечей, копий… И пока вы триумфально въезжаете в город, овеянные славой, тысячи несчастных семей не радуются победе, потому что знают, какую цену заплатили за нее!

— Браво! — похлопал Арден. — Давай, продолжай! Пусть они в будущем распустят свои армии!

— Умные люди придумали слово «дипломатия», — проскрипела Шарман, а потом посмотрела на Ардена и принцев. — Но вас об этом забыли предупредить! И их, видимо, тоже!

Маги бросали заклинания, но колючки снова восстанавливались, связывая самых упорных и затаскивая их в свою гущу. Воины изображали садовников, кромсая поросль, но та вырастала снова, хватая за горло и руки, заставляя бросить меч.

— Берегите природу! — усмехнулся призрак. — Мать вашу!

— Кстати, о птичках! Где Элберт? — занервничала я, наблюдая, как природа в кое-то веков решила постоять за себя. — Где дракон?

Я осмотрелась по сторонам, в надежде, что если колючки не выдержат, дракон быстро превратит родительское собрание идиотов в школьную столовую.

— Дракон с ума сошел! — наперебой заорали принцы, вспомнив, зачем вломились в мой кабинет. — Мы как раз шли вам рассказать, но тут такое… Мы занимались, отрабатывали защиту, дверь была открыта, а потом Элберт закричал: «Постой!», и бросился куда-то по коридору… Мы пытались его остановить…

Последняя фраза была произнесена с такой гордостью, а мне продемонстрировали свежие синяки.

— Там была принцесса невероятной красоты! — выкрикнули из задних рядов, напирая на возмущенные такой наглостью передние.

— Элберт! — заорала я, бросаясь к двери. Значит, не все портреты уничтожили! — Давайте разделимся, по четверо! Так будет быстрее. Если что — кричите! Если найдете — кричите!

— Идите, идите, — Шарман спрятала глаза. — А я лучше посмотрю… Как там тост был? Да чтобы поля так рожали, чтобы сады так плодоносили, чтобы рудники так не иссякали, как природа рождает идиотов!

Я выбежала за дверь, прислушиваясь к привычной тишине.

— Туда! Мы видели, как он пошел в ту сторону! — заметил Феордан, а мы миновали опустевший коридор, превратившийся из изящного барокко в унылый декаданс. Мы открывали все двери подряд, звали по имени, как вдруг услышали знакомый голос. Я приложила палец к губам, осторожно приоткрывая скрипучую дверь сумрачного зала.

— Я так долго искал тебя, — в голосе дракона чувствовала не свойственная ему радость, а сам он разлегся на полу, расправив огромные черные крылья. — Ты себе не представляешь, как я рад… Знаешь, мне одна ведьма сказала, что я найду тебя в Академии. Я ведь не проклят, как другие. Я просто ждал тебя… Ведьма тогда сказала, что я тебя не узнаю, но видишь, девочка моя, узнал. Сразу узнал…

Миниатюрная девица в синем платье, с застывшей на лице кокетливой усмешкой, честно пыталась задушить дракона, но тот просто жутковато улыбался оскаленной пастью, снисходительно глядя на все ее потуги.

— Ты мне часто снилась ночами… Я каждый день думал о тебе … Вспоминал тот хлеб, который дал тебе в тот день, и твои слова… Я еще не встречал такую, как ты… Знаешь, я сначала подумал, что это — ректорша, но потом понял, что нет… И вот теперь я наконец-то счастлив! — разглагольствовал Элберт, наслаждаясь всеми девичьими потугами.

Маленькая фигурка стояла так, словно обнимала дракона, а мы не знали, плакать или смеяться.

— Я люблю тебя! — вздохнул Элберт, к радости девушки оборачиваясь человеком. Она попыталась допрыгнуть до его шеи, но разница в росте давала о себе знать. Девица смотрела немигающим взглядом и улыбалась. Что-то в ее лице и платье мне показалось знакомым. Где-то я видела ее портрет! Только вот где, в упор не помню!

— Элберт! Элберт! Это — проклятье! — закричала я, бросаясь в сторону дракономучительницы. — Элберт! Это — не она! Просто похожа!

Принцы и преподаватели бросились за мной, но не спасать дракона, а оттаскивать меня, ибо тот взгляд, который я поймала на себе, не предвещал ничего хорошего!