Если преподаватели будут дружно жаловаться на плохую память Фредерика, то я как-то не поверю. Мы прошли по коридору и вошли в огромный, гулкий зал, украшенный лепниной и подсвечниками. Изумительный, начищенный и блестящий паркет превращал королевскую сборную по вынесению мозга в молодежную сборную по хоккею. Я с удовольствием побыла бы той самой шайбой, которая обеспечивает кассу стоматологам и «шмену шоштавов»!

— Скользко! — вознегодовали принцы, пытаясь удержать равновесия. Зато Арден шел, как ни в чем не бывало.

— По правилам этикета, полы во время бала должны быть скользкими, — усмехнулся он, закладывая руки за спину. В зале вспыхнули тысячи свечей. — И танцевать на них — целое искусство.

— Послушайте, многоуважаемый Арден, — заметила я, чувствуя, что фигурное катание с журналом скоро станет нашей новой дисциплиной. Я ухватилась за статую, чувствуя, как разъезжаются ноги. — Послушайте, может быть, стоило начать с обычной вежливости? Уважение к даме? Пропускать вперед, подавать руку… Почему сразу танцы?

— Потому, глубокоуважаемая ректорша, — он повернулся ко мне, взглянул серыми глазами и улыбнулся, — что через две недели здесь будет бал! Сюда приедут родители принцев со своими придворными. Итак, господа, приступим. А ну выстроились в ряд! Я кому сказал!

— Зачем учить нас танцевать, если мы умеем? — усмехнулся брюнет.

— А ну выпрямился! Где твоя королевская осанка? — Арден взял трость, прислоненную к стене, и стал осматривать новобранцев.

— У меня, между прочим, врожденный порок! Целители прописали мне массаж, настойки… — начал перечислять Феордан, но тут же получил тростью по спине и резко стал образцово-показательным монархом с воистину королевской осанкой.

— Итак, у кого еще проблемы с спиной? — поинтересовался «добрый учитель», опираясь на трость. — Пользуйтесь моментом. Могу вылечить все, кроме слабоумия. Хотя, иногда и его удавалось вылечить. Правда, не сразу, но удается.

Кончик трости стукнул по паркету, а принцы дружно выровнялись, выкатив вперед грудь и расправив плечи.

— Учтите, господа, — усмехнулся Арден, проходя вдоль строя. — Я — ваш последний шанс перед могилой исправиться. Пользуйтесь моментом.

— Вы нам угрожаете? — дерзко заметил Фредерик, сдувая локон золотых волос с надменного лица.

— Нет, господа, я не угрожаю, — Арден подошел к нему вплотную. Блестящий набалдашник трости уперся принцу прямо в подбородок. — Просто конкретно вам, в силу своей вежливости, рекомендую пореже открывать рот. Это — просто совет…

Набалдашник задрал голову принцу, а тот бросил презрительный взгляд на учителя. Стоило ему отойти, как послышалось:

— Да чтобы мне простолюдин ука…

Арден молча развернулся, твердым шагом подошел и отвесил принцу такую пощечину, от которой загудели стены.

— Мой род древнее, чем твой. Любой из вас, по сравнению с кровью, которая течет в моих жилах — дворняга, возомнившая себя породистой собакой! Так что это тебе не мешало бы мне поклониться! — трость опустилась на ногу принцу, который завопил от боли, скрючившись в три погибели. Остальные принцы дрогнули, округлив глаза. Арден, поднял стальные глаза, однобоко улыбаясь, и откинул прядь темных волосы с лица, высокомерно глядя на то, как принц валяется у него в ногах, утверждая, что ему только что раздробили ногу.

— Еще одна подобная выходка, и вас будут носить на руках, как капризных девочек! — его твердый шаг в пустом зале чеканил каждое слово. — Разбирайте принцесс. Они вас давно заждались!

Арден ткнул тростью в груду какого-то тряпья. Принцы, опасливо поглядывая на преподавателя этикета, который в любой момент мог испортить им этикетку, бросились к куче, которая оказалась сваленными куклами. Некогда роскошные, а ныне пыльные и грязные платья «принцесс» казались ничем, по сравнению с их лицами. Одна кукла была лысой, а какая-то добрая душа — эстет присобачила к лысине кокетливый бант, у другой был выколот глаз, поэтому она оценивающе прищуривалась и присматривалась к «своему» принцу, у третьей рука болталась на честном добром слове, у четвертой по фарфоровому лицу шла целая сетка трещин, у пятой не было носа.

— С безносой поосторожней, — усмехнулся Арден, глядя, как Эрих, рассматривает лицо «принцессы». — Она уже слегка погуляла по рукам.

Из сколотого носа красотки вылез мышонок, вызывая у принцев такие крики, которым позавидуют даже оперные певцы. Мышонок бросилась по паркету, скользя, пока каждый из принцев отряхивал свою куклу на предмет живности.

— Вижу, что каждый нашел себе девушку по — вкусу, — заметил Арден с улыбкой глядя на сдающую норматив по хоккею мышь. — А теперь…