— Это что еще за… — возмутилась я, понимая, что в нашей Академии есть круглые, но не дураки, как мне показалось на первый взгляд, а отличники. — Откуда здесь столько хороших оценок?

— Ой, простите, — занервничала Шарман, — Это был журнал для родителей! Как неловко получилось…

На радистку Кэт смотрели так, словно она одним чихом выдала целую агентурную сеть, которая строилась годами.

— Что значит для родителей? — вознегодовала я, глядя на идеальную успеваемость и посещаемость.

— А то значит, что все принцы должны закончить Академию с отличием, — усмехнулся Арден. — И все плохие оценки, согласно указу от … Я уже не помню. Так вот, о чем это я? А! Оценки согласуются с родителями, которых тут же ставят в известность.

— Да это — не Академия! Это курорт какой-то! — негодовала я. — С этого момента никаких а-баллов. И чтобы ваших е-баллов я тоже не видела! В указе как сказано?

— Обо всех оценках, начиная с «Б» балла по «Е» — балл немедленно оповестить родителей или лиц их заменяющих, описав все обстоятельства получения, приложив отчет от преподавателя и извинительное письмо! — наизусть процитировал Арден.

— Все, — усмехнулась я, покачав головой. — Нет у нас баллов. У нас есть оценки! Пять, четыре, три, два и кол. О них оповещать необязательно! Приказ не нарушен! Принцы должны учиться, а не числиться! Почему не задаете домашнее задание?

— А кто его будет делать? — усмехнулся Робер. — Подумай сама, ректорша, тебе нужны осложнения с родителями и их сыночками? Смысл Академии не в этом, моя бесценная. Далеко не в этом!

— А в чем? — вознегодовала я. — Смысл этой Академии — научить будущих королей быть королями!

— Радость моя, — ко мне подошло светловолосое чудовище по имени Лючио, которое подписало меня на все это безобразие. — Ты когда-нибудь в жизни видела королей? Настоящих? Я понимаю, что ты тоже читала наивные книжки, в которых все короли, как на подбор — прекрасны и умны, могучи и храбры. Но, поверь мне, они далеко не такие… Они прекрасно знают, что художники нарисуют их образчиками мужества, историки опишут, как наглядный пример мудрости, а современники умрут раньше, чем имя короля станет нерушимой легендой. Так что принцы — не прыщи. Их давить не надо! Как на счет ночного свидания? Ночь это время для любви, которая поражает сердце вернее, чем кинжал…

— Увлекаешься историей? — поинтересовалась я, глядя в красивые, холодные зеленые глаза. — Я бы хотела узнать по поводу призрака… Вы что-нибудь о нем знаете?

Все молчали, глядя на меня очень странными взглядами. Я чувствовала себя фашисткой, перед которой вытянулась шеренга пленных партизан.

— О призраке мы не знаем ничего. Надеюсь, мы — свободны? — сухо поинтересовался Арден в абсолютной тишине.

Винсент отстал, а потом сунул мне в руку записку и поспешил удалиться еще до того, как я ее прочитаю. «Говорят, что любовь — подобна яду. Давай поищем противоядие вечером» — гласило послание, на котором отпечаталась какая-то мензурка.

Преподаватели разбрелись, оставив меня наедине с генеральной уборкой. Я осмотрела результаты погрома и собралась уходить, как вдруг со стены упал портрет. Я подняла его чтобы рассмотреть получше. В золотом обрамлении виднелась черная одежда, аристократично собранные прямо на раме и … растертая краска вместо лица и волос. Я попыталась прочитать надпись, но и она была стерта. Я видела лишь что-то похожее на корону, украсившую голову. Хм… Первый зарегистрированный случай авангарда? Интересно, что хотел сказать художник столь смелой экспрессией? Что корону может носить каждый? Ладно, пусть валяется!

Я сидела в кабинете, пытаясь найти тот самый Указ, но пока что находила целые тома предписаний от родителей. Интересно, сколько существует Академия? Почему она не всегда принимает учеников? Хотя, кого я обманываю! Я ищу совсем другое. Неужели среди бумаг, архивных книг и прочих документов, не сохранилось ничего, что пролило бы свет на эту одиозную инфернальную личность?

В дверь тихонько поскреблись. На пороге стоял сорокалетний принц с таким видом, словно он только что поцеловал принцессу, а красавица превратилась в жабу.

— Посмотрите, — оглядываясь, произнес он, показывая мне руку с прыщиком. — Это и есть статистика? Если это — статистика, то я требую лекаря! Самого лучшего! Я не хочу умереть от статистики!

— Лучше не трогай его грязными руками, — отмахнулась я. — А то абсцесс будет! Сам пройдет!

— Абс-цесс! — пробовал на вкус новое слово принц, пристально глядя на обычный прыщик. — Абс-цесс! Я, принц Флориан, приказываю вам приставить ко мне персонального лекаря! Я с детства слаб здоровьем! И мне нужно, чтобы кто-то бы следил за ним!