— … он отдал свой жезл верным рыцарям и потребовал, чтобы его берегли, как зеницу ока! — увлеченно рассказывал дракон, пока я приметила подходящие кусты, слегка замедлив шаг. Один рывок, и я уже, ругаясь очень некультурно, мчалась в сторону известную одному лесу. Меня пытались догнать, но я петляла, слыша, как позади меня зарастают проходы. Я притаилась возле каких-то корней, глядя, как над лесом поднимается огромный силуэт дракона и на бреющем полете пролетает над верхушками деревьев.

— Фух! — выдохнула я, проклиная принца до седьмого колена, как вдруг мне в горло уперлось что-то острое.

— Привет, малышка, — вкрадчиво прошептали мне на ухо, пряча кинжал. — Кто не спрятался, я не виноват.

Из-за дерева появился Лючио, поигрывая кинжалом и одаряя меня улыбкой обаятельного мерзавца.

— Принца нашел? — недовольным голосом поинтересовалась я, глядя на черную куртку с воротником — стойкой и шнуровкой.

— Тебе честно ответить или красиво? — на меня смотрели холодным взглядом. — Думаю, что начало нашего свидания должно быть красивым! Я искал его везде! Под каждый камнем! Под каждой веточкой! В каждом дупле! Но его нигде нет!

Взгляд внезапно потеплел, заставив меня осознать тот факт, что где-то прорвало трубу с ухажерами, которых мне обещали мои вполне приемлемые внешние данные. Пока на самооценки одних девушек прорывало краны мужской благосклонности, на других — мужская благосклонность лилась вполне приемлемой струей, в моем случае из крана почему-то текла ржавая струйка, иногда капая затертыми мужскими комплиментами. Зато в этом мире, на меня обрушился прямо потоп внимания, которому позавидует единственная девушка в деревне.

— Смирись с тем, что принц — мертв, — улыбнулись мне, глядя, как я осматриваю кусты и кричу: «Принц! Отзовись! Мы тут уже все замерзли!». — Просто смирись с этой мыслью. Я уверен, зная этот лес, что мы даже труп не найдем, поэтому торопиться нам некуда.

— То есть, как это мертв? Пока не увижу тело, я не успокоюсь! — дернулась я, прислушиваясь к ночному лесу. — Ты так легко рассуждаешь о смерти, а он — еще ребенок! Нет, пусть он и вымахал под два метра, но…

Мне на губы лег чужой палец в перчатке, намекая, что на жалость давить не надо.

— Тише, маленькая, — прошептали мне, пока по его губам скользила улыбка отъявленного мерзавца. — Не нужно воспринимать это так близко к сердцу. Династии меняются, принцы и принцессы, короли и королевы умирают. Поверь мне, трон — это то место, которое никогда не будет пустовать. Корона — это та вещь, которая всегда найдет себе голову!

— Но… — возразила я, пытаясь отклониться, а меня обняли за талию, осторожно поглаживая пальцем по губам. — Да прекрати ты! Тебе, убийце, легко рассуждать о смерти!

— Я — не убийца. Я — историк, — меня погладили по щеке. — В отличие от других, я пишу ее красными чернилами. Я убирал старые династии, возводил новые, и все из-за любви к истории. Я знаю историю каждого королевства, потому что в какой-то момент я вершил ее. Ты спрашивала о призраке. Так вот, он тоже в свое время вершил историю. Он бы участником одного заговора. Да что там участником! Он его воплощал своими руками, за что и поплатился. Король, королева и их дети вздохнули с облечением, но не тут — то было. Они и подумать не могли, что после смерти, он закончит начатое. Он уничтожил всех, включая стражу, придворных и прислугу. Я восхищаюсь им.

Да, если все эти истории сложить вместе, то …

— Кар-р-р! — раздалось неподалеку, и тут же умолкло. Лючио молча подошел к дереву, глядя на торчащий из вороны кинжал. Ворон осыпался черным пеплом, который тут же сложился обратно в перья. Птица встрепенулась, обиженно заорала и взлетела, оставив мне на плече всю свою обиду!

— А я при чем?!! — возмутилась я, угрожая кулаком пасмурному небу.

— Не люблю, когда меня перебивают. Скромные и вежливые люди обычно живут немного дольше, чем все остальные. Так вот! На чем я… — усмехнулся он, вынимая кинжал из птицы, которая вместо того, чтобы упасть вниз, рассыпалась черным пеплом.

— На чем мы остановились? — поинтересовался Лючио, осторожно прижимая меня к дереву. — Мы немного заболтались, а у нас свидание.

По моим губам снова скользнули его пальцы, заставив меня завертеть головой. В мое горло уперся кончик кинжала.

— Не бойся. Просто я хочу тебя поцеловать, — рассмеялся Лючио, проводя острием по моей шее. Лезвие легло мне на губы, пока вторая рука в перчатке гладила мою щеку и шею.

— Это для чего? — сквозь зубы возмутилась я, чувствуя, как в горле пересохло.

— Я, как историк, могу открыть тебе секрет. Люди привыкли сожалеть о своих поступках. Но, суди сама, люди начинают жалеть лишь тогда, когда у них был выбор. Они терзают себя мыслями о том, что могли бы поступить иначе. Задают себе вопрос: «А что было бы, если бы я поступил по-другому?». Самое интересное, что когда выбора не было, им проще принять и смириться. Так вот…

Меня поцеловали в щеку, потершись об нее носом.

— А я… — меня опаляло горячее дыхание. — Я не хочу, чтобы ты … жалела…