Мое тело наконец-то приняло горизонтальное положение, а сверху на меня мягко легло одеяло, заставив сначала непроизвольно спрятать улыбку в подушку, а потом стиснуть зубы, вспоминая о проклятии.

Я не должна влюбляться… Ни в коем случае! Живут же пары, не любя? Сколько таких? Или один любит, а другой позволяет себя любить. Ну и что в этом такого? Обычное явление! Мама вышла замуж за папу только потому, что он показался «перспективным». Папа женился на маме, потому что все его друзья уже на тот момент были женаты, кушали вкусные супчики и домашнюю выпечку. Но родители никогда не любили друг друга, о чем открыто заявляли при первом же удобном случае.

— Я живу с твоим отцом ради тебя! — раздражённо отвечала мама на мой вопрос, помешивая суп и переворачивая оладушки. На кухне было душно и вкусно пахло ванилью. — Цени это! А то бы уже давно развелась! Нужно было не вестись на уговоры, а за Коленьку замуж выходить! И ведь предлагал же! Ешь, давай, а то остынет!

— Ну ты и скажешь! А тебя-то мы куда денем? — бурчал отец, пытаясь отодвинуть меня от телевизора. — Если бы не ты, то уже бы давно развелся! Сейчас наши пенальти пробивать будут! О! Косорылые! Да что ты будешь делать! Так, ты уроки сделала, почемучка?

Я помню солнечного зайчика, который учил вместе со мной уроки, пока в комнате бушевал скандал: «Только ради Насти!», «Если бы не Настя, то я бы уже давно…», «Ты не забывай про то, что у нас есть ребенок!», «А ты думаешь, что мне хочется жить с тобой? Я одна финансово Настю не потяну!», «Ребенок должен расти в полноценной семье! У него должны быть отец и мать!», «Не хочу, чтобы мою дочь воспитывал чужой мужик!».

Солнечный зайчик сидел рядом на обоях, а я закрывала уши руками, еще раз перечитывая условия задачи: «Из пункта А в пункт Б движется состав со скоростью 86 км/ч, а из пункта Б в пункт А движется второй состав со скоростью…».

Где-то в каком-то мире мамы целуют пап, а папы обнимают мам. Я не знаю, где находиться этот мир, но реклама мне говорила, что он существует. Если судить по рекламе, то счастливая семья вечно что-то жрет, получая от этого нехилое удовольствие. Счастливый папа нахваливает маму так, словно она не полуфабрикаты в микроволновку закинула, а лично бегала с топором за курицей. Счастливая мама нахваливает папу так, словно вместо майонеза он подарил ей бриллиантовое колье. Потом счастливые родители рассказывают друг другу о витаминках и микроэлементах, по очереди пичкая своих детей с ложечки. Когда им надоедает жрать, идеальная семья начинает стирать и прибираться с усердием, от которого маньяки чувствуют себя неуютно. В периоды скуки, они лечатся, жуя таблетки, пшикая в нос лекарством и поглощая ведрами сиропы, причем делают это так дружно, с песнями и плясками, что аж зависть берет. А когда денег перестает хватать, они радостно в обнимку, с ребенком на руках идут брать кредит!

Да, я тот самый человек, который любит смотреть рекламу, чтобы хоть на минутку забыть о том, что меня ведут за руки или сидят по обе стороны два человека, в чьих глазах читается: «Ты мне всю жизнь испоганил, и если бы не ребенок я бы уже давно…».

«Из пункта А в пункт Б…»

Мне снились два состава летящие по одним и тем же рельсам навстречу друг другу, неумолимо приближая решение задачи! Я стояла на рельсах, понимая, что нужно бежать! Справа летит поезд, слева летит поезд, а мои ноги примерзли и не двигаются! Сердце бешено колотится, я пытаюсь сделать хотя бы шаг в сторону, но не могу. Где-то в роскошном платье маячила Анна Каренина, трагично закидывая голову и прикрывая глаза рукой. «Ради Насти, ради Насти! Мы пожертвовали счастьем!» — чесался гусиным пером Александр Сергеевич Пушкин, поглядывая на золотые цепи, обвившие массивный дуб. Поезда приближались со страшной скоростью, заглушая все вокруг грохотом колес, а меня охватывал панический ужас. Еще мгновение и…

…и я проснулась, чувствуя, как першит в горле от собственного пронзительного крика. По телу пробежала судорожная волна дрожи, пока я трясущимися руками ощупывала лицо и шею, резко садясь и скидывая одеяло. Пока приходила в себя, я чувствовала, как незаметно оказываюсь в чужих объятьях, прижимая голову к чужой груди. Глубокий вдох и судорожный выдох отогнал призрак страшного сна…

— Все в порядке, — прокашлялась я, тяжело дыша. — Просто сон приснился… Он мне часто снится… С самого детства… Ничего страшного…

Я осторожно подняла руку, чувствуя, что очень хочу его обнять, но боюсь… Вот обниму, растаю, и что потом? Так я и застыла в глупой нерешительности, чувствуя, как меня гладят рукой по волосам, успокаивая на руках, как маленького ребенка. Я снова подняла руку с кровати, застыв в нерешительности… Ну … мы же как бы… друзья? Для меня он — просто друг. Вот! Почему я не могу обнять его просто по — дружески? Мы же можем просто взять и обнять друга?