— Миледи! Вернитесь в замок! — кричали мне вслед, а я пыталась удержаться в седле, чувствуя, как моя лошадка набирает скорость. Руки намертво вцепились в поводья, а я напряглась всем телом, боясь внезапно сделать сальто.

Внезапно на меня бросилась черная птица. Она присела плечо, уставшая, измотанная и израненная, больно впиваясь когтями и заставляя меня морщиться. Она что-то клекотала, а я не понимала, что она хочет мне сказать.

— Моя твоя не понимать! — скривилась я, а Моргана взлетела, делая круг надо мной. — Веди меня на Камлан! Мне плевать, что он сказал. Веди меня на Камлан! Пусть потом хоть год со мной не разговаривает!

Моргана сделала круг и полетела в сторону, а я попыталась направить лошадь за ней. С горем пополам у меня получилось, а я погладила лошадку, рассказывая ей, какая она замечательная девочка.

Мы скакали, а погоня за мной не отставала, видимо, в надежде, что я одумаюсь или лошадь сдохнет раньше времени. Пейзажи мелькали, а я уже не запоминала дорогу, но каждый раз сердце екало от надежды, что вот-вот… Еще немного.

— Миледи! Вернитесь! — кричали мне, но продолжали ехать за мной. Моргана летела в сером небе, а я старалась повернуть коня туда, куда она указывала.

— Только бы успеть, — шептала я, задыхаясь от ветра, бьющего в лицо. — Только бы успеть… Я уже не знаю, кому молиться!

Внезапно я увидела небольшой туман, который стелился по горьким травам, расползаясь белой мглой. Лошадка пронеслась мимо, а я видела, что солнце меркнет, а туман сгущается.

— Остановитесь! — кричали мне вслед, а позади меня слышался такой топот, от которого хотелось припустить еще быстрее. Туман клоками висел на ветвях деревьев, а в ушах свистел ветер. Я едва ли не слетела с лошади, судорожно вжимаясь в нее, когда та перескочила через ручеек. Сердце лихорадочно колотилось, а где-то в высоте раздавался крик израненной птицы.

Туман превращался в молочную дымку, а я боялась потерять птицу из виду, как вдруг передо мной раскинулась огромная белая стена, сотканная из тумана. Лошадь остановилась, а я слышала, как за мной летит погоня.

Моргана ударилась оземь, принимая человеческий облик.

— Это и есть Камлан, — прохрипела она, а я смотрела на ее изнеможённое лицо. — Завеса, которая поставила Вивьен. Я сумела сквозь нее пробиться, но это отняло у меня слишком много сил.

Я лихо сползла с коня, чувствуя, что «раскоряка» — это мое второе имя на ближайшие сутки, а потом прикоснулась к ледяной мокрой стене. Он там… Любимый там…

— Я смогу ее открыть, — прохрипела Моргана, глядя на меня страшными глазами. Она стояла перед стеной, раскинув руки, а я нервно обернулась. «Быстрее, быстрее!», — шептало сердце, которое заходилось в груди. Я не могла спокойно стоять на одном месте, чувствуя, как задрожало в груди сердце. Его нервная дрожь передавалась рука и ногам, заставляя тяжело дышать.

Позади слышится конский топот погони. Всадники приближались, а я, затаив дыхание, следила за тем, как откуда-то рождается ветер.

— Именем Богини Судьбы! Именем Великой Андастры! — кричала Моргана, а ветер сдул капюшон с ее плаща. — Именем богини, заклинаю вас, ветра! Развейте туман судьбы, покажите будущее!

Страшный ветер пронесся между деревьями, ломая ветки и скрипя стволами, а я впервые слышала, как мной заклинают стены. Голос Морганы сливался с воем ветра, а туманная стена под натиском бури стала поддаваться. Руки чародейки дрожали, а волосы поднялись вверх. Меня едва не сдуло, но я успела схватиться за ближайшее дерево, обняв его как родное.

Туман поддавался, ветер гнал его прочь, прогоняя жуткими завываниями. В груди оборвалось, заставив ноги трусливо подкоситься, когда сквозь туман появились очертания страшной битвы.

Стена, сотканная из тумана, разлеталась клочьямиа Моргана обессиленно упала на траву. Я подбежала к ней, видя, как развеивается непроглядная мгла, отделяющая меня от любимого. До меня доносились крики и лязг оружия. Сердце вздрогнуло, когда я услышала чей-то предсмертный, пронзительный до боли крик.

— Только бы не он, — лихорадочно прошептала я, глядя на сражение и не зная, что делать.

— В бой! — закричали подоспевшие рыцари из числа моих «охранников», бросаясь в гущу сражения, а Моргана призраком таялау меня на руках.

— Богиня, я потратила все силы, что у меня были. Даруй мне свободу и покой, — прошептала она, пока я смотрела на полупрозрачный силуэт, который испарялся, становясь едва различимым. — Я искупила свою вину за то, что не уберегла ребенка, и он попал в руки Артура и Мерлина…. Скажите, что я искупила вину… Не возвращайте меня снова… Не продлевайте мои муки…

— Да, Моргана, — прошептала я, глядя в ее синие глаза, а силуэт почти растаял. Сквозь него я видела свои колени. — Спасибо тебе. Если бы знала, как я тебе благодарна.