— Я могу вывести вас из замка в безопасное место. В замке много проходов для слуг. Просто не все о них знают! Некоторые из них ведут в лес. Многие слуги уже покинули замок через них, — осмотрелся по сторонам слуга, а я видела брошенную кухню, где под огромным котлом с похлебкой догорал огонь. Тряпки валялись на полу, а продукты были сметены и вынесены.

Приподнимая юбку, я шла вслед за ним по мрачному узкому коридору, который уводил куда-то вниз. Холод становился все осязаемей, а я зябко повела плечами. За огромной бочкой с вином открылся проход, а я нервно осмотрелась по сторонам, шагая в темноту.

— Миледи, мы все присягнули на верность вашему покойному отцу! — слышался голос позади меня, а я чувствовала, как в гулком шелесте моих шагов бьется сердце. Я не слушала чужой болтовни, чувствуя, что откуда-то повеяло свежим воздухом. Вот так закончится легенда о Гвиневре и Короле Артуре. Я больше не Гвиневра. Еще несколько шагов и это чудовище сможет спать спокойно, но без меня!

Щурясь на яркий свет, ослепивший глаза, я сделала шаг навстречу солнцу.

— Я привел ее! Где моя награда? — внезапно раздался голос позади меня, а я почувствовала, как меня схватили.

— Она? — послышались голоса, а я попыталась вырваться, но меня тут же грубо опустили на колени в траву.

— Поглядим-ка, — усмехнулся кто-то, а я не могла разглядеть их, поскольку солнце било в глаза. Синие плащи. — Действительно, красавица! Ты был прав, Ланцелот!

Есть разница между «добиваться» женщины и «добивать». И, видимо, Артур был больше по части второго. Внезапно меня схватили на руки, закинув на коня, а я почувствовала, как меня куда-то уносят под крики: «Стоять! В погоню! Держите его!».

— Тише, моя леди, — послышался знакомый голос, а я с ужасом почувствовала, как меня обнимает огромная ручища в латной перчатке. Конь несся по высокой траве во весь отпор, а я видела скачущую кромку леса на горизонте и чувствовала, как меня прижали к чему-то металлическому и жесткому. Конь перелетел через поваленное дерево, грузно приземлившись на землю и продолжая свой яростный галоп. Первые деревья встретили нас шуршащей зеленью, а запах трав сменился запахом сырости и коры. Конь мчался по лесу, а я честно решила откинуть копыта по дороге, чувствуя, как меня всю трясет. Внезапно конь остановился возле хрустального озера, а я мутными глазами посмотрела на зеркальную гладь, чувствуя, как меня бережно стягивают с коня.

— Красиво, не так ли? — спросил явно глухонемой сэр Анонимус, который, видимо, не расслышал моей маленькой просьбы оставаться на месте. Я висела у него на руках, вяло любуясь красотами местной природы.

— Му-му, — согласилась я, понимая, что если природа меня и интересует, то исключительно в целях залечь где-нибудь на травку измученным бревнышком.

Меня осторожно сгрузили возле дерева, а на траву полетела металлическая перчатка. Рыцарь встал на колено, а я смотрела ему в глаза.

— Тебе плохо? — моей щеки коснулась большая грубоватая рука. А я не могу понять, откуда эта странная слабость. Может, я действительно устала, а может, потому что не ела толком уже несколько дней. — Гвиневра… Ответь мне…

— Угу, — согласилась я, переводя взгляд на серебристую гладь озера и вслушиваясь в щебет птиц. Видимо, яблоки силы дают силу на какое-то время, а потом наступает слабость… Причем, в самый неподходящий момент.

— Если тебе плохо, то говори, — в голосе послышалась холодная сталь. — Если где-то больно — говори. Если что-то не так — говори.

— Понятно, — неприятно усмехнулась я, отворачиваясь от руки и пытаясь встать, опираясь рукой на сухую кору дерева. — А где же рыцарский пафос? Где же «о, моя леди»? Или я больше не леди? Ну да, какая же я леди без замка и короны? Я благодарю тебя за спасение, о, доблестный герой, но на этом мы распрощаемся… В мире много хороших девушек, поэтому желаю удачи, счастья, радости, любви… Однажды ты найдешь свою принцессу, и вы будете жить долго и счастливо.

Спасибо, средневековые романы я предпочитаю исключительно в переплете. Желательно в твердом книжном, а не в жестком жизненном.

— Не смотри на меня так! Сделай шаг назад и не прикасайся ко мне. Приказывать будешь жене. Послушай, отстань, отвяжись, уйти, исчезни, растворись! Дальше я справлюсь сама. — возмутилась я, видя, как меняется выражение его глаз. Вот зачем он так смотрит? Теперь я знаю, кто учит собачек побираться с хозяйского стола. — Послушай… Я не хочу быть грубой… Я благодарна тебе… От всего сердца… Ты очень сильно меня выручил... Но, понимаешь… Я не хочу быть ничьей леди… Я не хочу замуж… Я — сама по себе девушка…

— Один поцелуй. Вы обещали, — послышался голос, а я закатила глаза в страдальческом порыве.