— Зато ты отличная сволочь! — прошептала я, чувствуя, как снова покачиваюсь и оседаю в его руках.

Глава пятнадцатая.

Богиня на измене

Замок приближался, вырисовываясь туманными очертаниями на горизонте, пока волны, повинуясь невидимой силе, толкали лодочку к его вратам.

— Да, моя Вивьен, — усмехнулся я, глядя на высунувшуюся из воды руку. — Я вовсе не злюсь… Как можно злиться на тебя, любовь моя? Я всегда повторял тебе одну мудрость. Любой результат — это повод двигаться дальше. Так поступают все умные люди. Рассказывай, как все было.

Я пристально следил за каждым взволнованным жестом, видя круги отчаяния на воде.

— То есть, ты хочешь сказать, что она выбросила Ланцелота из окна? — у меня дернулся глаз, пока я представлял картину. — Не щади меня…

Рука заходилась от негодования, пока островной замок нависал над морским поберережьем.

— Продолжай…, — нервно сглотнул я, глядя в одну точку. — А потом нырнула за ним, приставила нож к горлу, залезла сверху и так плыла к берегу? И песни пела?

Рука сходила с ума, а я мысленно представлял эту картину, чувствуя прилив странной уверенности, что богиня судьбы намного ближе, чем мне кажется. Меня обдало брызгами, а я бросил гневный взгляд на руку, которая еще раз и в красках описывала историю.

— Что я собираюсь делать? Посадить твоего сына на престол, как мы и договаривались! — огрызнулся я, видя, как на берегу замаячила детская фигурка. Ветер трепал светлые волосы и рубашку мальчугана, который уже приметил меня.. — Что значит «не позволишь»? Не будь упрямой! Мальчик уже взрослый, тем более ты за ним присмотришь…

— Дедушка Мерлин!!! — радостно закричал издалека детский голос, а я увидел, как в мою сторону метнулась маленькая светловолосая фигурка. Я приветливо помахал рукой в ответ. — Мама! Мама! Дедушка Мерлин приплыл!

Мне навстречу подбирая роскошное платье бежала красавица Элейн. Золотые, вьющиеся волосы разметались по хрупким плечам, подол платья, украшенного драгоценностями, намокал от воды.

— Галахад! — слышал я счастливый и взволнованный голос, видя, как мать обнимает застывшего по колено в воде златокудрого сына. — Галахад! Он привез вести про папу!

Лодка врезалась мель, а я шагнул навстречу семье, улыбаясь и видя улыбки на их лицах.

— Леди Элейн! Как я рад вас видеть! Вы стали еще красивее с тех пор, когда мы виделись в последний раз! — я улыбался, отвесив нелепый поклон. — Воистину нет женщины, способной затмить вас красотой!

— О, Мерлин! — Элейн улыбнулась, глядя на меня с надеждой. — Я так рада, что вы здесь! Скажите, он жив? С ним все в порядке? От любимого давно нет вестей!

— Жив! В порядке! Подвиги, драконы, королевская служба… Все, как всегда! — ответил я, осматривая побережье и замок. Ладья качалась на волнах, а юный Галахад вытскивал ее на сушу. — О, мой дорогой Галахад! Ничего себе ты вырос! Скоро матушку догонишь!

На меня взглянули светлые глаза, оттеняемые загаром, а я потрепал рукой золотистые вихры.

— Почти рыцарь! Ничего! Папа оставит тебе пару драконов! Вот увидишь! — восхитился я, снова бросая взгляд на Леди Элейн, которая тут же принялась приглашать меня в замок.

— Дорогая моя, бесценная Элейн, — я посмотрел на нее с грустью, пока мы шли по мощенной камнем дороге, а своды замка возвышались над нами. — Ланцелот верно служит королю. Артур высоко ценит его, как рыцаря, что уж тут говорить…

— Когда он сможет вернуться? Ненадолго? Неужели Артур не отпустит его повидаться с нами? — прошептала Элейн, а ее горящие мольбой глаза сделали лицо еще прекрасней.

— Дитя мое, — нежно начал я, пряча глаза и вздыхая. — Тут дело не в Артуре…

— Мама! Мерлин! Смотрите, как я умею! Получай, злобный дракон! — послышался мальчишеский голосок, а к нам подбежал Галахад, размахивая деревянным мечом. С кустов летели листья, трещали ветки, а я любовался маленькой фигуркой, которая отчаянно дралась.

— Молодец, Галахад, — бледной улыбнулась Элейн, тревожно посмотрев на меня. — Я горжусь тобой!

— А папа? Про меня напишут балладу?— спросил запыхавшийся Галахад, сдувая волосы с лица. Его рука сжимала игрушечный меч, а тельце под рубашкой тяжело дышало.

— И папа тобой гордиться. О, мальчик мой, про тебя напишут столько баллад, что твоему папе и не снилось, — тут же вставил я, видя, как бой с кустами продолжается. — Оттачивай свое мастерство, мой юный друг, но помни, ум острее меча и ранит куда больнее! А сейчас мне нужно поговорить с твоей матушкой, с твоего позволения…

— Что-то случилось? — робко спросила Элейн, прижимая тонкую и нежную руку к расшитому корсету. — Он ранен? Он в плену? Опять этот злобный Мордред попытался его убить?