Ой! А это что за… Мама дорогая! Вы что? Да посмотрите на мою неспортивную фигуру! Да за такую позу сразу дают мастера спорта по художественной гимнастике! Вы где-нибудь у меня видели значок? Нет!

— О! Зевающее бревно и резвый дятел! Я так еще не пробовал! — оживился Мордред, нарушаю гробовую тишину.

Какой кошмар! А как это я так умудряюсь одновременно? Я посмотрела на свое декольте, чувствуя, что до такого я бы никогда не додумалась! Ох, ё! Это мне что? Ради этой позы ногу оторвали?

— Я твой лес дубы шатал, — снова усмехнулся Мордред, а у меня по спине побежали мурашки.

Два тела страстно лобызались, демонстрируя такие пируэты, что листики на дереве должны были покраснеть и опасть в осадок, словно в преддверии осени. Даже вековое дерево шаталось от столь страстного процесса, сопровождаемого звуковым сопровождением кошечки, рожающей семнадцатого котенка.

— Теперь я понимаю, почему королева — лучшая из женщин. По сравнению с влюбленной парой чувствую, что единственная женская грудь, которую я видел — грудь кормилицы. На счет уха я бы поспорил, — ядовито заметил Мордред, пока рука Артура лежала на сверкающей рукояти Эскалибура. — Да, старость — не радость. Не хочу дожить до такого возраста, как у старого доброго Мерлина, когда маразм заменяет оргазм.

Полчаса гробовой тишины, прерываемой моими писклявыми вскриками: «Да, милый, да! Еще, любимый!», заставили всех присутствующих, включая меня, почувствовать себя новичками в столь незамысловатом процессе. О круглый стол что-то звякнуло, а мне показалось, что это — не меч, а чья-то отпавшая челюсть…

Картинка растворилась в воздухе, а на меня в упор смотрел Артур.

— Вы обо мне слишком хорошего мнения, — выдала я, глядя на него. — То, что вы видели — всего лишь иллюзия. Я могу поклясться, что ничего подобного не было. Я даже физически это повторить не смогу!

— Лжешь! Я верю Мерлину, как самому себе! Он бы не стал мне лгать! — процедил Артур, а рыцари переглянулись. — Ланцелот дал слово рыцаря! Слово рыцаря не дается просто так!

Я умоляюще посмотрела на Мордреда, но тот отвернулся, тряхнув черными локонами.

— Как ты посмела! — прорычал Артур, хватая меня за плечи и труся, как тот дуб, который мы только что видели. — Гвиневра! Ты опозорила меня перед всеми! Я любил тебя! Неужели тебе было мало моей любви? Неужели тебе было мало короны? За что? Отвечай мне! Что ты в нем нашла? Как ты вообще посмела мне изменить? Ты — королева! Ты пример для всех женщин Камелота!

— Не удивляйся потом, папа, что у нас рождаемость падает, — заметил Мордред, но Артур сделал вид, что пропустил мимо ушей.

— Я поклялся найти Грааль, чтобы однажды у нас был ребенок! Я бросил все силы на то, чтобы найти его и сделать тебя счастливой! Ради чего? Ради того, что ты подло обманула меня! — голос Артура становился все громче и громче, а круглый стол относили подальше на руках бесшумные, как мыши рыцари. — Ради кого я все это делал! Ты … Ты мое проклятье! Я верил, что ты любишь меня и готова терпеть все тяготы и лишения ради любви!

Руки Артура сжали мои плечи с такой силой, что я вскрикнула от боли.

— Артур, — Мерлин подошел поближе и положил руку на плечо короля. — Королева — просто женщина, которая не устояла перед искушением… Молодой, красивый, романтичный рыцарь, разбивший сотни сердец, прославившийся своими подвигами! Да ни одна женщина не смогла бы пройти мимо него…

— Нужно сказать всем! — произнес Лоегрин, а я мельком взглянула на него, чувствуя, как меня приперли к стене. — Нужно рассказать всему Камелоту, чтобы королева почувствовала себя опозоренной!

— Я предлагаю посадить ее на лошадь и голой провести по улицам Камелота! — воскликнул Персифаль. — И пусть единственным ее одеянием будут ее роскошные золотые волосы!

Я посмотрела на стрижку до плеч и попыталась понять, успею ли я обрасти волосами со всех сторон до того момента, когда мне устроят долгожданную экскурсию!

— Я предлагаю запереть ее в бочку и бросить в море! — предложил сэр Агравейн, встревая со своими советами по улучшению качества супружеской жизни.

— Пусть это останется в стенах Камелота, — произнес Мерлин, а я чувствовала, как меня прижали к стене и схватили за горло так, что мои носки едва ли касались пола. — Не стоит выносить это за пределы круглого стола!

— Странно, есть вопрос, а мы еще не заседали, — заметил Мордред, а я чувствовала, как рука Артура отпускает меня. Несколько глубоких вдохов показались мне райским блаженством. — Предлагаю проголосовать.

— Стража!!! — закричал Мерлин, указывая на меня. — Королева изменила королю. Держите ее, пока мы решаем ее судьбу и судьбу ее любовника Ланцелота!

Грубые лапы схватили меня, а Артур обессиленно упал в кресло, закрыв лицо руками.