— Нужно отдать вам должное… Другая бы на вашем месте бы рыдала и умоляла, но нет… Вы держались до конца, — с улыбкой заметил Мерлин, присаживаясь на кровать. — Понимаю, что смерть в таком юном возрасте пугает, но ведь ее можно избежать? Вы об этом не думали? А это больно… Огонь пожирает платье, обугливает ноги, а потом ты уже не будешь чувствовать боли… Всего лишь пару часов мучений и ветер развеет твой пепел… Но в моих силах спасти тебя, дитя мое…

Он потянулся ко мне, схватил за платье, а я дернулась, чувствуя, как рвется платье и с цепочки слетает медальон, звеня и подпрыгивая на каменном полу.

Мерлин склонился над ним, а я мельком увидела, что Артуру осталось жить всего лишь несколько часов. Я бросилась к медальону, а меня отмело заклинанием, бросив об стену. Я снова метнулась, а моя рука прошла сквозь чародея.

— Я здесь, дитя мое, — рассмеялся Мерлин, стоя в противоположном углу комнаты. — Знакомая вещичка… Ну-ка…

Он поднес его к губам и что-то прошептал. В этот момент медальон раскрылся и перед нами появился другой Мерлин. Полупрозрачный, оглядывающийся по сторонам и нервно теребивший бороду.

— Слушай меня внимательно, — шепотом произнес он, сидя в позе гордого орлана в каких-то кустах. — Если ты это слышишь, то я прислал тебе подарок! Та, у которой ты снял медальон, и есть новая богиня судьбы… Прости, мой друг, но у меня мало времени… Не буду рассказывать всего, но чудовище с Эскалибуром уже идет за мной и за Вивьен. Я изменил судьбы, повернул время вспять, чтобы спасти тебе жизнь. Слухи не лгут. Андастра лишилась своей силы потому, что родила ребенка от Артура. Она разделилась на милость Андастры и гнев Андастры. Гнев Андастры видит больше, чем обычный человек… Это чудовище, способное различить любые чары, и его не обманешь простой иллюзией. Не позволь ему заполучить Эскалибур! Любой ценой! У меня было мало времени, но я постарался сделать так, чтобы Артур убил чудовище на реке Камлан во время битвы. И передай Ланцелоту, что он идиот! Этот медальон — укажет тебе дорогу на Авалон. Только учти, пока жив гнев Андастры, Авалон под его защитой.

Кусты зашуршали, а Мерлин из будущего побледнел и рассыпался искрами.

— Значит, вот оно что, — усмехнулся Мерлин, глядя на меня жадными глазами. — Откуда у тебя этот медальон?

— Я нашла его в лесу, — спокойно произнесла я, в упор глядя на Мерлина, который улыбался странной улыбкой. — Рядом со старым трухлявым пеньком.

— Посмотрим, — улыбнулся Мерлин, глядя на меня снисходительно и поигрывая медальоном в руках. — Я так понимаю, что это способ переместиться в храм богини судьбы.

Рука Мерлина засветилась, но медальон ударил его разрядом так, что борода встала дыбом.

— Хм… Не пускает… Ну ничего, — заметил старый чародей, улыбаясь мне доброй улыбкой Деда Мороза. — Мы с ним еще поколдуем… Завтра мы все узнаем, а пока, дитя мое, подумай о том, что не стоило ругаться со старым Мерлином. Не стоило отклонять его предложение… Ну что поделать… Теперь уже поздно…

Мерлин растворился в воздухе, а я легла на кровать, в надежде проснуться в храме, но вместо этого я проваливалась в обычный сон. Неужели меня завтра сожгут? Лихорадочная мысль металась от ярких всполохов огня до «нужно что-то делать!». Почему? Он же мог спасти меня и убить Ланцелота? Сердце ревело навзрыд, но я держалась, чувствуя, как дрожат мои губы. «А вдруг он что-то придумал?», — робко спросило сердце, вспоминая, куда положила маленькую надежду.

— Я не знаю, — прошептала я, вспоминая лед синих глаз и слова — приговор, которые сорвались с его губ. Я снова попыталась уснуть, уткнувшись лицом в подушку, но мысль о том, что где-то про мою душу уже заготавливают дрова, заставила меня открыть глаза и вздрогнуть. В коридоре послышались осторожные шаги, а сердце дрогнуло, прижимая к себе ту самую маленькую надежду и гладя ее, как испуганного котенка. Странно, но я не могу поверить в то, что мне жить осталось всего несколько часов. Я не чувствовала опасности, лишь смутную тревогу и ощущение, что все это происходит с кем-то другим, но не со мной.

Дверь проскрипела, в темной комнате показался высокий силуэт. Он молча сел на кровать и обнял меня.

— Зачем ты так, Гвиневра? — услышала я убитый голос Артура. Глубину моего разочарования вполне можно сравнить с путешествием к центру земли. — Я же просил тебя подождать… Совсем немного…

Его рука легла мне на щеку, а он прижал меня к себе, баюкая, как маленького ребенка.