Я умоляющее заглянула в синие глаза, понимая, что предпосылки инквизиции уже заложены, а Мордред с улыбкой склонился для поцелуя, заставившего меня простонать и вздрогнуть. Меня приподняли, медленно опуская на руках на свои колени.

— Я осторожно, — шептали мне, целуя в висок, пока мои руки лежали у него на плечах. — Я хочу, чтобы ты принадлежала только мне… Только мне…И я тебя никому не отдам… Никому… Пусть только посмеют…

Странное чувство, когда боль смешивается с наслаждением, заставила меня вздрогнуть и крепче обнять руками его шею.

Я чувствовала, как руки скользят по моей спине, жадно ведя пальцами сладкие линии.

— Нежность оставим на потом, — усмехнулись мне, отбрасывая мои волосы за спину и целуя в плечо. Руки, которые держат меч, которые способны убить любого вызывали дрожь. Сладкий вздох любимых губ так и хотелось поймать поцелуем. Задыхаясь от сладкой, мучительной агонии, чувствуя себя маленькой девочкой, которую с легкостью держат на руках, заставлял умирать от одной только мысли о поцелуе.

— Не могу остановиться, — услышала я сквозь сладкое полузабвение шепот. Меня снова поцеловали. — Не могу…

Я целовала полуоткрытые губы, ловя в порыве страсти каждый его стон и лаская взглядом каждую черточку лица. Когда я успела так влюбиться? Черные локоны красивым каскадом ложились на его плечи, а я вздрагивала от каждого толчка и ловила взгляд затуманенных страстью синих глаз в обрамлении черных ресниц и судорожно прижималась всем телом. Я застыла, чувствуя, как тело оцепенело в тот момент, когда мир растворился перед глазами в сладком экстазе.

— Куда пошла… — задохнулись мне на ухо, а я чувствовала, как меня жадно обнимают и целуют. — Я не разрешал уползать, моя дорогая богиня…

Через три часа я решила прикинуться слепо-глухонемой. А через полчаса еще и дохлой. Я лежала на груди, чувствуя, как мой висок согревает сбивчивое дыхание, а руки нежно гладят по спине и окресностям.

— Все, все, — успокаивали меня поцелуем в висок, нежно гладя и прижимая к себе. — Я больше не буду тебя мучить…

Он зарылся лицом в мои волосы, а я чувствовала, как бьется в груди его сердце. Я лежала, лаская взглядом локоны на подушке, бледное лицо, чуть приоткрытые губы, чувствуя, как руки нежно успокаивают меня. Сердце изнывало, глядя на красивый изгиб бровей, на полуулыбку и закрытые глаза с длинными ресницами. Меня уложили поверх себя, обняли и уснули. Я боялась даже шевельнуться, слыша, как сердце в его груди успокаивается, а дыхание становится ровнее.

— Спокойной ночи, — прошептала я, играя с локоном и устало потершись щекой о широкую грудь.

Утро встретило меня на краю кровати в позе самурая, летящего с мечом на полчище врагов, и поднятыми бровями. На меня смотрели с явным интересом, а я натягивала простыню на грудь, сильно косясь в сторону улыбки, расползающейся по чужим губам. Мне кажется, даже дьявол не умеет так улыбаться.

— Я теперь понимаю, почему Артур спал отдельно, — послышался голос, а у меня медленно с улыбкой отбирали простыню. — Главное, что ничто не предвещает беды. Подкралась, нежно обняла, я уже умилился, но тут же получил коленом в спину…

Я не сдавалась и тянула одеяло на себя, глядя на всю скорбь Пендрагонов в красивых, глубоких глазах.

— А потом ты твердо решила вытолкать меня с кровати, — сладко продолжал Мордерд, а я видела, как одеяло, прикрывающее грудь медленно сдает позиции, обнажая новые горизонты, которые ласкали тягучим и сладким взглядом чуть прищуренных глаз.

— Но твои попытки успехом не увенчались, — мне на колени легла голова, рассыпавшись черными волосами, а я запустила пальцы в волосы, глядя в синие озера глаз.

— Я попытался тебя поймать и обезвредить, — сладко продолжал Мордерд, а я с нежностью провела пальцами по его тонкому шраму, вызывающему у меня смесь трепета и безграничной нежности. — Завернул в одеяло и попытался поцеловать, но ты решила не сдаваться. Через час ты уже вылезла из одеяла, а я понял, что еще немного и род Пендрагонов оборвется на мне…

Мою ладонь поцеловали, скользнув рукой по обнаженной груди.

— И именно поэтому, — голос становился все тише, а взгляд все загадочней и слаще. Мордред резко сел на кровати, а медвеже-сгребательный жест, присущий, видимо, всем Пендрагонам, заставил меня сладко улыбнуться. — И вот поэтому тебя бы следовало немного наказать…

Я попыталась вывернуться, но меня поцеловали, прижимая к себе.

— Только нежно, — прошептали мне в волосы, а по моему телу пробежала сладкая волна от страстного и глубокого поцелуя. Смятое одеяло валялось на мраморном полу, а сердце умоляло нежно выдохнуть: "Люблю", в надежде вдохнуть это слово, слетевшее с любимых губ.

Мои пальцы перебирали черные локоны, пока я задумчиво смотрела в сторону узкого окна, сидя на кровати и чувствуя, как меня переполняет нежность. Мне на колени опустилась голова, а мои пальцы вплелись в черные локоны. Я нежно перебирала длинные волосы, видя, как вздымается грудь любимого.