Одна из ведьм с жуткой застывшей гримасой безумной ярости бросилась ко мне, но была перехвачена на подлете огромным белым волком.

Подобрав с земли топор, я прижала его к груди и глупо замерла на месте, с ужасом глядя, как наша надежда и отрада, сильный зверь, волчий князь разделался с потерявшей концентрацию, злой ведьмой.

Ухватив ее за развевающиеся тряпки, он голыми руками, бросив своей боевой топор вогнанным в грудь одной из ведьм недалеко позади, оторвал ей голову.

На этот раз огня нигде не было, и показаться мне никак не могло. Кровь у этой гадины точно была черной, блестящей и тягучей как мазут.

Предельно озверевший Свер бросил тело поверженной ведьмы и, не глядя в мою сторону, рыкнул:

— Закрой ворота.

Я мелко закивала, таращась в спину оборотню. Пока он возвращался к своему топору, пока вырывал оружие из быстро деревенеющего тела, я преданно смотрела ему вслед и отмерла лишь поймав требовательный взгляд желтых глаз.

Не выпуская откровенно ненужный, мешающий топор из рук, я засуетилась, намеренная выполнить указание вожака во что бы то ни стало.

Туман лип к ногам, тянул тяжелые створки назад, будто стремясь удержать ворота открытыми.

Тихонечко скуля от страха, вздрагивая от каждого звериного взвизга или злого рычания, я толкала правую створку, стараясь не думать о том, что ведьмы не издают звуков и вполне возможно, одна из них уже стоит у меня за спиной.

Наверное, именно благодаря тому, что усердно накручивая себя, я была почти готова ко всему и не растерялась, когда холодная крепкая рука вцепилась в мое плечо. Я просто отмахнулась топором.

Остро заточенная сталь беззвучно врезалась во что-то и отскочила. Руку заломило, но свое единственное оружие я даже не думала выпускать, просто до крика было страшно разжать пальцы.

Возможно, нанести вреда я не смогла, но отпора от меня не ждали и чуть ослабили хватку, чем я и воспользовалась. Вырвавшись из холодных пальцев, развернулась, вжимаясь спиной в дерево ворот и встретилась взглядом с черными, неживыми глазами.

Ощущение, что кто-то деликатно стучится в мое сознание, появилось почти сразу… не поддаваться оказалось удивительно легко. Ведьма недоуменно нахмурилась, а в мой мозг начали просто нагло ломиться.

В висках сильно бился пульс, мозг будто ложкой мешали, путая мысли, и я уже плохо понимала, что происходит.

Ведьма подалась ближе, легко опустив руки мне на плечи и обдав лицо холодным, пахнущим сырой землей дыханием, мешать мой мозг стали интенсивнее. И очень зря.

Я за свои действия уже не отвечала и сама сильно удивилась, когда лезвие топора основательно вошло в черноволосую голову. Сбоку, чуть выше уха, слегка под углом…

Ведьма с обиженным вздохом выпустила меня из рук и упала на землю. Если у нее и был какой-то волшебный щит, то он не сработал.

Побежденный враг лежал у ног, а мне было совсем не радостно. В голове все еще была бессмысленная каша, плечо, за которой цеплялась эта дрянь, болело как от ожога, и ноги подкашивались.

А малахит в колечке тускло светился. Опять.

Я уже была не в состоянии закрыть ворота, я даже стоять больше не могла. Зато могла сидеть, подпирая спиной полузакрытую створку ворот и медленно, по крупицам воссоздавать себя из того вороха мыслей и чувство, что закрутила в моем сознании ведьма, пока оборотни добивали ее товарок.

Среди тощих, бледных, разбросанных по поляне тел лежало два мужских. Переломанные, вывернутые под немыслимыми углами, они поражали воображение своей неправильностью. Жестокость убийства пугала.

Не сразу до меня дошло, что полную картину я могу разглядеть потому, что туман сошел. Он исчез вместе со спешно бегущими ведьмами.

Я не совсем понимала, почему они не попытались прорваться в деревню, хотя ворота были открыты, и сторожила их только полностью обессиленная девица с невменяемым взглядом.

Многим позже, напоенная чаем с вареньем, я узнала от обеспокоенно поглядывавшей на меня Ашши, что ведьмы неплохо умеют подчинять своей воле, но преодолеть защиту самой волчицы не в состоянии.

— Если бы он нарушил плетение, — передернув плечами, тихо призналась змеевица, — ведьмы осквернили бы эти земли, и мы не смогли бы здесь больше жить. К счастью, ты не позволила этого сделать, ворота остались целы, и контур не разомкнулся.

Я видела, что случилось с поляной, на которой происходило сражение – мертвая, серая земля и болезненная обреченность почерневшей травы.

Оборотни вбили по периметру проклятой земли деревянных стражей, чтобы зараза не перекинулась на деревню, а на саму поляну было строжайше запрещено ходить, пока она не очистится.

Йола обещала сделать все возможное и уничтожить зло за ближайшие семь лет.

Но это я узнала уже вечером, а сидя у поляны, дезориентированная и жалкая, просто радовалась, что все закончилось.