Подхватив мои руки своими, согревая замерзшую, кожу горячими ладонями, он потянул импровизированный ковшик чуть вверх, собираясь проделать то же самое, что сделала только что я.

Выпить огненной водички…

Затаив дыхание, я ждала, что будет дальше, язык неохотно оттаивал.

Свер выпил все до капли и даже не поморщился, напоследок коснувшись губами моих ладоней. Сначала правой, потом левой.

— Молодец, — шепнул он, опустив, но не отпустив мои руки, и уже громко, чтобы слышали все, сообщил, — зима будет теплой.

Мне бы очень хотелось знать, как он это определил, если вода была ледяной, а руки у меня до сих пор не согрелись, хотя ладони у нашего вожака были горячие.

Как выяснилось позже, все дело было не в температуре воды, а в том что я донесла ее до Свера, не расплескать ничего по пути.

* * *

Литературные вечера в нашем исполнении походили на дошкольные уроки чтения.

Сначала я читала на незнаком Ашше языке хту-наа, выделяя особенно интересные моменты, которые уже в самом конце перечитывала на языке алара, а Наи пытался понять, что именно я читаю, а потом даже пробовал прочитать пару предложений.

Ашша была в восторге, ей все очень нравилось, она даже внимания не обращала на то, что совсем не понимает, какую книгу мы мучаем.

Ей с лихвой хватало любования сосредоточенной и уже не такой тощей мордашкой Наи, когда тот старательно вслушивался в мои слова.

Ему это помогало, он споро учил совершенно незнакомый ему язык, и уже достаточно сносно мог выговорить простые предложения.

Наи был сообразительным малым и, вероятно, дело шло бы быстрее, если бы он не пытался всячески откосить от последней и самой для него неприятной части вечера.

Слушать о приключениях выдуманных героев ему нравилось, а вот самостоятельно читать про них – не очень. Потому каждый вечер он старался отсрочить неизбежное.

Так же было и в ночь последнего осеннего полнолуния, когда мы особенно сильно засиделись.

Ашша ушла в одиннадцатом часу, ей всегда было тяжело бодрствовать при полной луне, оборотни уже должны были отправиться на свою ночную охоту, а мы все еще сидели в моей комнате над книгой.

Протяжный, низкий вой отвлёк Наи. Он насторожился, уставился на закрытое, по случаю довольно холодной ночи, окно. Глаза его азартно загорелись.

— Яра, у них же охота!

— ‎Каждое полнолуние, — подтвердила я, собираясь уже вернуться к прерванному чтению, но куда там…

— ‎Давай тоже поохотимся.

— ‎Эээ, Наи, видишь ли в чем дело, они охотятся в страшных лесах… Всмысле в тех лесах, которые находятся за стеной, где еще можно встретить кого-нибудь из твоих подчиненных чудищ. Не поверишь, но ни с одной такой охоты они еще ни разу не притащили хотя бы тушку зайца. Я бы сказала, что это и не охота в том смысле слова, которое вкладывают в него нормальные люди.

— ‎Это неважно. — Угнетая мою ленивую натуру своим энтузиазмом, Наи подался вперед. — Пойдем!

— ‎Я, знаешь ли, немного не в форме…

— ‎Я смогу тебя защитить!

Меня в этом мире совершенно точно никто не любил и не жалел, потому что если бы жалели, то не заставляли бы делать то, что мне совсем не хочется.

Тащиться ночью в страшный лес, например.

Этой ночью дозорными у ворот стояли два человека. Мужчины средних лет, вполне внушительной комплекции.

Завидев меня, в компании выходца, они удивились, но покорно выпустили нас в лес, пожелав напоследок хорошей охоты.

Хорошей охоты.

Мне!

Можно подумать, я была так похожа на великого охотника, кутаясь в вязаную кофту и периодически постукивая зубами, при особенно сильных порывах ветра.

Из оружия у меня был только ножик за поясом, да кровожадный выходец за спиной. Наи оказался настолько сумасшедшим, что в лес пошел с голыми руками. Глефу ему так и не вернули, а любое другое оружие он не признавал.

— И что мы будем здесь делать? — мой скептицизм был встречен открытой улыбкой.

— ‎Охотиться.

Разумеется, а как же иначе? О чем я вообще?

Наи это нравилось, он был в восторге от тревожащих шорохов и непроглядной темноты, в которой вполне могло что-то затаиться.

Вернее, темнота была непроглядной лишь для меня, Наи-то, конечно, что-то в ней видел. Светящиеся белым зрачки, по крайней мере, говорили именно об этом.

Выглядело жутко, но меня почему-то успокаивало.

— Зачем я вообще с тобой пошла? — ворчала я ему на ухо, когда после десяти минут очень громких, благодаря не особо тихой мне, блужданий по лесу, Наи подставил мне свою спину.

Сначала я боялась, что под моим весом его просто переломит, но быстро оценила удобство и комфорт такого передвижения.

Мы неслись по лесу неслышно, как тени, а я больше не боялась позорно зацепиться за какую-нибудь корягу или корень.

— Потому что тебе тоже хотелось почувствовать это.

— ‎Что?