‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Можно жить спокойно…

Спокойно жила я до вечера, ровно до того момента, как в густых сумерках на скованную хрупким льдом лужу, упала первая снежинка.

Мы с Наи дышали свежим воздухом, как все еще наказанные, не имея права уходить со двора.

— Моя первая зима в этом месте, — призналась я, кутаясь в плед. Теплый тулуп на меху – щедрый подарок мрачного и неразговорчивого вожака, лежал в комнате, пока я зябко ежилась на морозе, обряженная непонятно во что.

— ‎Моя тоже, — выдохнул белое облачко пара Наи.

Строго говоря, до настоящей зимы еще было целых полтора месяца. А пока это была осень. Даже листья еще не везде опали.

Но урожаи уже были собраны, все необходимые обряды проведены, оставалось только проехать по княжеским землям, чем Свер и собрался заняться на следующей седмице.

Вожак в сопровождении наводящей ужас Пограничной Огневицы, должен был отбыть на север, откуда начинался сбор подати, в то время как Берн отправлялся к магам, собираясь требовать положенный по договору запас каменьев.

Наи оставался в деревне и меня это очень беспокоило. Как он тут справится без меня со своим весьма скудным запасом изученных слов?

Ашша заверяла, что все будет нормально, и она за ним присмотрит. Если она и хотела меня успокоить, то добилась совершенно противоположного.

Мне страшно было оставить Наи на произвол судьбы, но оставить его на Ашшу было еще страшнее…

Нос мерз. Вот просто бессовестно мерз мне назло, а я даже не могла его согреть. Руки были заняты: в одной я сжимала мешочек с деньгами, в другой – список покупок, выданный нервной Ашшей.

— Ты только ничего не забудь, — строго напутствовала меня змеевица, крепко вцепившись в плечи.

— ‎У меня же список…

— ‎И все же, — не унималась она, еще не до конца поверив в своё счастье. Ашша хотела, чтобы ничто не омрачило её нетерпеливого ожидания нашего скорейшего возвращения. Ничего, включая мою забывчивость, — ты не поверишь, но в последний раз мне удалось уговорить закупить для меня кое-что по мелочи А́лиса, и это было почти четыре года назад.

— ‎И с тех пор я больше не совершал такой ошибки, — радостно подтвердил оборотень, показавшийся из конюшни. Заценив мой красный нос, тёплый тулуп, уже порядком присыпанный снегом, и несчастный взгляд, он легко подошёл к нам, оставляя на свежем, совсем пушистом снегу едва различимые следы, — сочувствую тебе.

— ‎И с чего бы это ты ей сочувствовал? — угрожающе осведомилась Ашша. Замерзшая змеевица, в отличие от меня, не краснела на морозе, а белела, отчего чешуйки на скулах становились видны отчетливее, а сама она приобретала мертвенный вид. И сейчас Ашша очень походила на ходячий труп. Даже губы побелели от холода, и только глаза горели ярким огнём.

— ‎У неё первая поездка, — заметил лис, погладив меня по голове, очень естественным жестом заправив выбившуюся из-под платка красную прядь, — но вместо того, чтобы развлекаться, ей придётся бегать по торжищам, разыскивая твои заказы.

— ‎Выезжаем через десять минут! — разнесся над конюшней сильный голос вожака.

Все заспешили, и даже мне позволили затолкать список в походную сумку и натянуть уже варежки.

Наи пришёл проводить меня в самый последний момент. Но его можно было понять – выходец никогда раньше не видел снега и всю предыдущую неделю отсиживался в доме, не решаясь выйти даже на крыльцо.

Для него появиться на улице было великим подвигом.

Высокая фигура, замотанная во все тряпки, что только удалось раздобыть, очень напоминала чупа-чупс. Такой шарик на ножках.

— Это ужасно, — пряча нос в меховом отвороте тулупа, Наи крепко сжал мою ладонь, — не уезжай, останься здесь. Ты же там замерзнешь.

— ‎Да брось, не так уж и холодно, — вдохновенно соврала я, растирая нос свободной рукой. Варежка мягко гладила замерзшую кожу, но особо не грела, — я выдержку. А вот вам с Ашшей неплохо было бы вернуться в тепло и не мерзнуть здесь.

Наи кивнул, посмотрев на змеевицу. Та, получив от меня перевод, лишь пожала плечами: уж она точно была не против вернуться в тепло, особенно в компании Наи.

Меня забросили в одну из телег, которые должны были в скором времени нагрузить мехами и зерном. И чем-нибудь ещё, что может считаться уплатой подати.

Пока же в них было пусто, и я могла расположиться со всеми удобствами.

Свер ехал в начале отряда, Алис замыкал процессию, а я тряслась где-то посередине. Нахохлившись и спрятав нижнюю часть лица в отворот тулупа.

Отряд наш состоял из двадцати оборотней, шестерых возниц, являющихся обычными людьми, и меня любимой.

Всего четыре женщины на весь отряд. Три оборотницы и одна Огневица.

Весёлая, в общем-то, подобралась компания.