Закономерным итогом моей гастрономической несдержанности стала бессонная ночь. Переедание – очень неприятная штука.

Я не спала, и прекрасно услышала, как дверь в мою комнату тихо открывается. Не оснащенная замком, или хотя бы простенькой щеколдой, она оказалась бесполезной преградой, которую с лёгкостью могут преодолеть даже дети.

Что, собственно, и случилось.

В комнату, что выделили мне, сосредоточено сопя прокрались две девочки. Лет семи-восьми, они очень забавно старались не шуметь.

— Не толкайся, — сдавленный, полный праведного негодования шепот был их первым проколом, — Лита.

— ‎Сама не толкайся, — огрызнулась вторая девочка, — почему я должна первая к ней подходить?

— ‎Это ты предложила пойти посмотреть на нечисть.

Я лежала с закрытыми глазами и не могла видеть двух диверсанток, впрочем, в такой темноте я бы в любом случае их не разглядела, зато очень хорошо слышала.

И когда они, обмирая от страха, остановились у кровати, сделала то, что совершенно точно нельзя было делать.

Открыв глаза, я выдавила из себя одно короткое, ленивое:

— Бу.

Как они визжали, как визжали. Замерев на месте, вцепившись друг в дружку, эти две сирены орали на одной ноте, длинно, громко, ответственно, с небольшими паузами, истязая мои барабанные перепонки.

Я успела только зажать уши ладонями, как в комнате вспыхнул свет. Визг оборвался.

На пороге стоял растрепанный, но уже готовый рвать врагов голыми руками Свер. За ним показался Алис, сонно потиравший глаза и периодически почесывавший плечо.

Если на Свере свободная рубаха сидела прекрасно, то на жилистом и высоком лисе висела безразмерной тряпкой. Выглядел он просто до умилительного забавно.

— Что случилось?

В такой прекрасно, замечательной, тишайшей тишине хриплый голос вожака казался чужим и ненужным. В ушах немного звенело.

— Меня пытались оглушить, — призналась я, пытаясь прочистить уши. Вот только звон из них никак не хотел выковыриваться, как бы я не старалась.

— ‎Мы просто хотели посмотреть на нечисть, — дрожащим голосом отчиталась светленькая девочка, хорошенькая, как фарфоровая кукла. Вторая была темнее и старше.

Я почти не сомневалась, что она и была той самой Литой.

Варн, появившийся за спиной Свера почти в то же мгновение, что и Алис, выставил любопытных малявок за дверь, что-то тихо им втолковывая. Скомкано извинившись, он утащил девочек за собой.

— Лита и Сэра, если тебе интересно — зевнул Алис, глядя им вслед, — дочери Варна. Такие же любопытные, как и их отец. Их вечером к гостям не пустили, так они ночью наведались.

— ‎Испугалась? — давать характеристики юным оборотницам Свер не стал.

— ‎Неа. Зато их напугала. Меня завтра из дома-то выпустят? Или запрут как опасную нечисть? — с беспокойством спросила я, вполне закономерно опасаясь печальных последствий.

* * *

Меня не только не заперли, но ещё и заботливо предложили выбрать кого-нибудь в сопровождение, когда на следующий день, выспавшаяся и счастливая, я заявила что намерена прогуляться на торжище.

— У меня список, — весомо добавила я, продемонстрировав Сверу помятый листок.

Из шестнадцати заказанных Ашшей вещей, вычеркнуто было всего три. И с этим надо было что-то делать.

Я планировала пополнить список купленного ещё двумя пунктами. Парой плетёных поясов — расцветку змеевица оставила на мой выбор, что было очень мило с её стороны — и отрезом ткани.

Что это за ткань такая я не знала, но очень надеялась, что Алис, которого я и выбрала себе в сопровождение, в курсе.

— Ты же знаешь, что это за киндяк, верно? — подсунув ему листок, я ткнула в пятую сверху строчку. — Вот, отрез киндяка три метра. Что за киндяк такой, а?

— ‎Тебе очень повезло, Яра, что с тобой пошел я, — самодовольно улыбнулся лис, сверкая зелёными глазами, — иначе долго бы тебе пришлось тут ходить. В первых рядах в основном дешевое сукно продают, для людей попроще.

— ‎А киндяк нам где раздобыть? Где?

Затравленно обведя взглядом громкую, радостную толпу, в которую нам предстояло влиться, я с ужасом понимала, что все те мелкие торжища, которые уже видела — ничто по сравнению с этим кошмаром.

То там, то здесь раздавались задорные зазывные крики, предлагающие отведать свежих пирожков с рисом и визигой, или сахарных петушков, или зельник. Только из печи.

Застыв на краю этого бурного кусочка реальности, словно бы отдельного от всего остального мира, я все не решалась в него ступить.

— Ну что, пошли? — Алис, в отличие от меня, не испытывал никакого дискомфорта от столь огромного скопления местных жителей.

Подтолкнув меня в спину, он уверенно пошёл следом.