— ‎Ладно, пойду тогда дальше, — решила я. Оставался последний костер, после которого я могла вернуться только обратно в дом Свера. Быть может, он где-нибудь свернул, мы разминулись, или он пошел не по цепочке из костров, что протянулись по главной улице, а сократил путь через какой-нибудь переулок. Может быть, он на самом деле знал, где находится Берн, и не искал его вовсе, а сразу пошел к нему.

Может быть все, что угодно.

Заглядывая мне в лицо, Рала просительно протянула:

— Может с нами посидишь? Погреешься?

— Мне вожака нужно найти.

Не успела я отойти от костра и на десяток шагов, как в темноте, сверкнули красным чьи-то глаза. Огромная, темная фигура медленно выступила из густой тени забора в рассеянный свет ближайшего костра.

Раздался истошный женский визг.

Опасность я заметила слишком поздно. Позднее всех.

Зрачки двумя звездами сияли на черной лохматой морде, а вокруг этих звезд кровавым океаном сияла красная радужка. Из оскаленной пасти капала белая пена, на холке топорщилась шерсть, такая грязная и слипшаяся, что больше походила на иглы.

— Зимний Зверь! — завизжала какая-то девица. Орал человек, я была в этом уверена на все сто. Прожив в деревне достаточно долго, я хорошо научилась отличать обычного человека от оборотня. Даже по одному взгляду. Даже по первому вскрику.

Чудище, очень похожее на огромного черного волка, бежало прямо на меня. Длинными, резкими скачками стремительно сокращая расстояние между нами.

Я не успела даже вздохнуть, как огромная туша, плохо различимая в темноте и от того казавшаяся нереальной, налетела на меня.

Сбить с ног, вышибая воздух, лишая возможности закричать, вцепиться зубами в тулуп на плече и потащить за собой - простой и четкий план зверя был выполнен с закономерным успехом.

Чудищу понадобилось всего несколько мгновений на то, чтобы похитить Пограничную Огневицу.

У костра продолжали истошно визжать. Кто-то громко и нервно требовал найти вожака.

Меня тащили прочь от людей и нелюдей, крепко держа за тулуп, насквозь прокушенный длинными, острыми зубами. Ворота, открытые по случаю гуляний, мы проскочили никем не остановленные.

Я радовалась, что мое многострадальное плечо на этот раз не пострадало, и старалась увернуться от капающей на шею горячей слюны. Пену сносило назад ветром, а вот его слюни текли прямо на меня.

Катиться по снегу, болтаясь между мощных лап, беспомощно ожидая момента, когда одна из них случайно мне на что-нибудь наступит и чувствовать, как медленно сползают с ног сапоги, под завязочку набитые снегом (левый, почему-то, сползал активнее) было совершенно неприятно.

Совсем рядом кто-то страшно завизжал. Деревенские, отправившиеся к реке кататься с горки, по вине которых ворота были открыты и меня так легко выкрали, нас заметили и очень впечатлились. И это так… раздражало.

Я почти не боялась, но очень сильно злилась.

Эта образина испортила мне такой чудесный праздник, и я собиралась сделать все, чтобы она об этом пожалела. Я была уверена, что колечко мне поможет, и мы уделаем этот зубастый страх, а потом передадим его Сверу, который, совсем точно, скоро меня найдет. И шкуру, предварительно хорошенечко выстирав, я постелю перед кроватью у себя в комнате. А то полы зимой уж больно холодные.

Очень наивные и глупые мечты.

Низкий, угрожающий вой, раздавшийся совсем рядом, взбодрил мою злорадную мстительность. Оборотни шли по нашим следам, и этому чудищу предстояло сильно пожалеть о том, что он решил меня украсть.

Будь он хоть сто раз Зимним Зверем, конец его был близок, и он это, кажется, чувствовал.

Резко свернув в сторону, он понесся к реке, врезавшись грудью в снег и утопив меня в холоде по самую шею.

Крепко держась за косматую шерсть на его боку, я зажмурилась и пропустила тот момент, когда мы выскочили на речной лед.

Тихого, натужного стона и скрипа разбегающихся из-под лап трещин слышно не было, но я знала, что лед здесь тонкий настолько, что даже детям не разрешалось на нем играть.

А тут мы. Сто пятьдесят килограмм чистого веса.

Зверь бежал вперед, но уже не так резво, с опаской, и каждый его скачок все явственнее отдавался страшным хрустом скорой беды.

Волки-оборотни показались на берегу, когда мы отбежали по ненадежному льду метров на сто. Белый огромный волк, способный посоперничать размерами даже с этим Зимним Зверем, первым ступил на лед, но тут же отдернул лапу. Волки метались по берегу, не зная, что делать.

Лед под правой лапой образины треснул и провалился. Зверь утробно рыкнул, споткнулся, но не упал, выдернул лапу и качнулся в сторону, обходя опасное место. Мы больше не бежали, мы шли, и я наконец-то, смогла разжать сведенные судорогой пальцы, выпустить из захвата жесткую, свалявшуюся шерсть, и попытаться расстегнуть тулуп.