И все приезжающие, как один, удивлялись и чистоте, царившей в доме Алисии. И коврику у порога (у каждого порога) о который предлагалось вытереть ноги, чтобы не тащить грязь в гостиные. И веничку из душистых трав, который для тех же целей предлагали слуги. А уж как удивлялись отсутствию ночных ваз и маленькому домику во дворе с буквами «эМ» и «Жо» на дверцах! Лиля первым делом распорядилась, выкопать и построить – на десять дырок. Чтобы в очереди никто не стоял и на улице не гадил.

Придворные вскидывали брови. Мол, зачем так утруждаться?

На что Лиля отвечала, что неприличнее, когда от знатного господина или, того хуже, дамы дерьмом воняет. А вонять будет, если туфелькой вляпаешься. А та – дорогая. Или платьем. И ведь отстирать сложно…

Этот аргумент принимался. Духами тут обливались в диком количестве. И благовониями окуривались. А Лиля с удовольствием разъясняла, как туалет устроен. Несложно ведь? Почти разборный, почти щитовой домик. Нагадили, зарыли, перешли в другое место. Разве не удобно? А на том месте хоть бы и посадить что? Неплохо расти будет, кстати.

Придворные удивлялись, но принимали как список чудачеств графини Иртон. Нравится ей чистота? Нравится, когда в доме пахнет цветами – а громадные букеты стоят в стеклянных (дикая роскошь!) разноцветных вазах повсюду? Так, может, и попробовать? Ведь может в моду войти…

А я от моды отстану?

Не бывать такому!

Лиля никого не убеждала, ничего не рекламировала, она вообще нагло ссылалась во всем на старые свитки, ханганов, мастеров, которые все придумывают. А она? А она просто попала! Вот и крутимся, как можем.

А еще…

Спирт она получила давно.

Но кто забудет, сколько приятных вещей можно делать на спиртовой основе?

На спирту можно настаивать многое. Масла здесь были еще не в моде. Но всегда можно настоять что-то сильно душистое. Мята, сирень, роза, ландыш, кстати, та же полынь… Связываться с эфирными маслами Лиля не собиралась – слишком мал выход. Но вот такие вещи сделать могла. Запахи пока получались больше спиртовые. Но и не самые плохие.

Поэтому Лиля завела обычай – предлагать при входе в гостиную салфетки, смоченные одеколоном, чтобы вытирать руки и лицо. Слава богам, косметика здесь была пока не сильно в моде. Белила на свинцовой основе тут не изобрели, а мел, которым пробовали штукатуриться некоторые модницы, легко отваливался и осыпался. Свекла размазывалась. Сажа была не самым стойким красителем для бровей и ресниц.

Поэтому здесь было не принято краситься, ложиться спать в том же макияже, а с утра просто подновлять его. Приходилось либо соскребать косметику, либо стирать ее полотенцем, смоченным в ароматической воде (те же лепестки цветов и травы, добавленные в тазик) а затем накладывать новую.

Одеколон дамы оценили сразу. Он снимал всю косметику практически без разводов, а когда Лиля еще добавляла, что такие притирания могут улучшить кожу, дамы покупались мгновенно.

Самогонный аппарат работал без перерыва. И Лиля собиралась сделать еще штук шесть. А лучше – десять.

Графиня строго предупреждала, что принимать внутрь эту настойку не надо. Можно отравиться. Но наружу – в любых количествах.

Откуда?

Из Ханганата. Благо – далеко.

Не верите? Съездите, проверьте. Приедете – расскажете.

Где его достать?

Пока нигде. А можно будет…

Вы знаете, мой отец, Август Брокленд, собирается открыть в столице нечто вроде модного дома.

Что это такое? Это место, в которое могут прийти знатные дамы, посидеть, выпить чашечку травяного отвара с медом или бокал вина, скушать пирожное (с ума сойти, тут еще не додумались до безе!), купить себе какие-либо изделия из стекла или кружева, им продемонстрируют все новинки… Одним словом, престижное местечко.

Где?

Здание в столице подыскивается.

Август действительно проникся идеей. Но сам он общался с главами гильдий, и за дело взялся племянник Хельке – Торес Герейн, которого Лиля решила называть по фамилии, чтобы не путать с Тарисом.

Герейн быстро выкупил несколько небольших зданий в центре города и принялся за перестройку. Благо деньги считать не приходилось. Эдоард мягко намекнул, что корона поможет… временно. А деньги потом пойдут из прибыли.

Требовалось объединить здания в одно. Сделать большой салон, несколько примерочных, склад. Второй этаж для слуг и мастеров, которые будут там жить.

По итогам и решим – годится парень для серьезной работы или нет. Но молодой эввир проникся радужными перспективами и работал не за страх, а за совесть.

Лиля стискивала зубы, раскланивалась, рассказывала, показывала и мечтала об автомате Калашникова.

Да, это необходимо делать. Но как же это достает!

Развлечением оказался визит баронессы Ормт.

О ней Лиля поговорила с Алисией. И выходило так, что дергаться сильно смысла нет. После смерти Джессимин таких баронесс перебывало у Эдоарда порядка двух десятков. Каждая – месяца на три, чтобы не зазналась. А потом лишнее колечко в зубы, и вали. А будешь возмущаться или права качать – со двора сгоню. На фиг.

Поэтому, что бы из себя баронесса ни строила, цена ей – медяк. И тот ломаный.

К тому же, по утверждению Алисии, баронесса отличалась недалекостью, скандальностью, стервозностью и неумением не тявкать на слонов.

А то?!