– Неженское поведение.

– Видимо, Лиля – исключение из правил.

– Видимо. Графиня, а что вы еще можете о ней сказать – теперь? Когда подружились с ней и лучше узнали друг друга?

Алисия прикусила нижнюю губу. Но лгать не стала.

– Что сказать? Она очень умна. Но в то же время ее ум – он не такой. Не женский.

– Например?

Алисия замолчала. Как лучше выразить то, что сама не понимаешь до конца? Нестандартные поступки, решения, слова… даже жесты иногда не такие. Все вроде бы логично, понятно, но… картина не складывается.

Алисия помотала головой.

– Не знаю. Она умна, но по-другому. Например, истории про барона Холмса.

– Это она рассказывала их Миранде?

– Да. Я сказала, что девочке не стоит слушать про убийства, а Лиля заявила, что девочке надо учиться думать. Чтобы не оказаться в том же положении, что и она, выйдя замуж.

– И графиня учит малышку думать таким образом?

Алисия кивнула.

– Да.

– Это любопытно. Знаете, я все-таки попрошу вас передать ей мою просьбу. Не приказ. Но я хочу чаще видеть ее при дворе.

– Я передам ей, ваше величество. Но… не забывайте, чья она дочь.

Эдоард только вздохнул.

Августа Брокленда ко двору заманить было весьма и весьма сложно. Характер… Наследственное?

О законах генетики тут не знали. Но схожесть повадок отца с повадками дочери удивления не вызывала. Яблочко от яблоньки…

Джерисон, граф Иртон, фехтовал. Красиво, легко, изящно.

Рик наблюдал за этим зрелищем, сидя в стороне на бревнышке. Он свою долю тренировок уже получил. Да-да, они тренировались сейчас вместе с гвардией Бернарда. А что тут еще делать?

Балов почти нет, охот – тоже, сведения собирают другие, Джесу вообще не стоит тереться среди придворных, Рик и рад бы уделять внимание Лидии, но принцессе он и за деньги не нужен. И что теперь?

Книжки да тренировки, вот и все. Рик предпочитал первое, Джес – второе.

Граф Иртон откровенно сбрасывал и напряжение, и злость, гоняя по плацу противников. От трех до пяти. Каждый день, а то и по два раза в день.

И было, было ему от чего нервничать.

Дома происходило что-то непонятное, противоречащее всем его воззрениям. Как будто ты всю жизнь знаешь, что небо синее, а тебе в один голос: «красное, красное, красное…», на худой конец, розовое. Что делать, когда ничего не понимаешь?

Ничего не делать. Иначе такого наворотишь…

Рик старался удерживать друга от резких движений и действий. Но чем дальше, тем это становилось сложнее. Особенно когда начали приходить письма от людей Рика. Джерисон по понятным причинам своим поручить ничего не мог. Как тут напишешь? Братец, вы там мою жену ни с кем не перепутали? Моя жена – это моя жена или подменыш?

Как ни извернись – смеяться долго будут. А вот быть смешным…

Нельзя. При дворе нельзя позволять над собой смеяться, если ты не шут. Иначе станешь им. Против воли.

А вот Рик попросил разузнать все о графине. И это нормально. Даже если и догадаются, зачем ему это надо, догадки к делу не пришьешь. А смеяться над принцем… можно. Но отсмеиваться больно будет.

И письма шли просто шокирующие. Рик читал и соглашался с Джерисоном. Как друг, он был в курсе семейной жизни приятеля больше, чем кто-либо другой.

Корова?

Да такого целое стадо быков наворотить не сможет!

Графиня принята при дворе, графиня пользуется знаками внимания короля, расположением альдона Романа, графиня тесно дружит с Марвелами, Лейкерсами, Нисситами… и длинный список фамилий. И большая часть их воспользовалась услугами дин Дашшара. Лилиан Иртон? Так он практически никуда не ездит без своей ученицы.

А чем еще занимается графиня?

Всем!

На нее жалуются гильдии, на нее в обиде докторусы, ей служат вирмане и ханганы, она…

И перечисления идут до бесконечности.

Объясните мне, как?! Как Джерисон мог удержать такой вихрь в Иртоне? Либо ее опаивали еще до свадьбы, либо что-то не так… Но признали бы самозванку?

Нет, определенно нет.

Старые слуги, отец, свекровь, король, патеры, пасторы, альдон… да ёж зеленый!

Вот именно – ёж, и именно зеленый! Не существующее в природе сочетание.

Рик и сам за голову схватился, а уж Джесу и того хуже было. А как, как тут уложишь в голове, что в один прекрасный момент графиня проснулась и пошла изменять мир? Не бывает такого! Либо человек изначально синеглазый, либо кареглазый. Но произвольно цвет глаза не меняют.

Потеря ребенка?

Да уж, сколько баб их теряет. Но что-то никто не бросается стекло делать! Или кружево плести! Молятся, плачут, любовников заводят… Кстати, графиня живет откровенной монашкой. Джеса это порадовало с одной стороны. С другой же – кто-то за ней стоит?

И кто?