Сказано было увесисто. А может, убедительности словам придали двое вирман, которые примчались в лазарет вслед за графиней и сейчас ненавязчиво поигрывали топорами.

Старцы попятились к двери, даже и не думая убрать за собой.

Лиля проследила гневным взглядом ошметки грязи, падающие с их обуви. Ей-ей, она бы сейчас приказала вирманам вытереть этими придурками пол. Но с кровати раздался то ли вздох, то ли стон — и графиня забыла обо всем, кроме пациента.

Метнулась к кровати, опустилась рядом на колени.

Мальчик открыл глаза и смотрел вполне осмысленно.

— Кто вы…

— Я — графиня Лилиан Элизабетта Мариэла Иртон. Вы в моем доме.

— Мое имя Амир Гулим. Я старший сын Великого Хангана от его любимой жены Гизьяр.

— А еще у вас сильное отравление. Ну не настолько сильное, как я опасалась. Но все равно приятного мало. И лечиться придется долго и упорно.

В глазах мальчика (ну не могла Лиля воспринимать его как взрослого человека, ребенок ведь! Больной ребенок!) что-то блеснуло.

— Я полагал, что моя болезнь неизлечима.

— Не стану лгать, я ждала худшего. Но постараюсь не дать вам умереть. Хотя опасность очень велика.

— Если вы поможете мне, мой отец…

Лиля прикрыла рот мальчика ладонью:

— Помолчи. Сначала выздоровей. А сейчас я буду тебе осматривать. А ты будешь говорить мне, где болит. Понял?

Амир кивнул. Неуверенно… еще бы, откуда ему знать про пальпацию, перкуссию, аускультацию — до этих методов здесь еще лет пятьсот расти…

Лиля откинула одеяло — и принялась прощупывать пациента.

— Здесь — больно?.. А здесь?.. А вот так?..

Парнишка краснел и бледнел, но отвечал честно. Задергался он, только когда Лиля стащила одеяло до конца и принялась пощупывать живот.

— Да лежи ты смирно, тоже мне скульптура нашлась, было бы чем любоваться… можно подумать, я голых детей не видела, — проворчала Лиля.

И от души чихнула.

Курильница все равно продолжала дымить.

— Окно откройте, — попросила Лиля. И проветрить надо будет.

Воняло, надо сказать, немилосердно. И запах какой-то противный… овечий навоз, что ли, туда запихивают? Даже интересно стало.

Лиля закончила осмотр, укрыла пациента одеялом и кивнула сиделке.

— Молоко, белки, активированный уголь. Если не будет рвоты — завтра-послезавтра попробуем дать что-нибудь еще. Пока не стоит, желудок явно отвык от нормальной пищи… тюрю, что ли, какую сварганить…

Сиделка принялась поить пациента с ложечки разбавленным молоком с белками. Потом скормила адсорбент и продолжила процесс.

Лиля подошла к курильнице, которую Тахир аккуратно составил в угол у окна, принюхалась…

— Нич-чего не понимаю.

Эх, хорошо было Колобкову с Булочкиным. Полосатого слона в Иртоне она бы нашла. А как найти, чем травят мальчишку?

Хм…

На стенках курильницы была засохшая корка. Явно что бы тут ни горело, оно осело на стенках. Травы? Ага, тогда бы трубки не курили. Если бы такой осадок был. А что тогда?

Лиля подумала, подозвала Тахира, но и от него внятного ответа не дождалась. Мало ли что… благовония часто жгут. Окуривают дымом священных трав.

Какие травы дают такой налет? Священные. Однозначно. А уж какие… Священники как-то не делятся тайнами.

Лиля вздохнула. Стянула со стула полотенце и осторожно завернула в него курильницу. Подумала, вторым куском ткани сгребла с пола весь высыпавшийся мусор.

— Я — в лабораторию.

— Зачем, ваше сиятельство?

— Да есть одна идея…

Стоило Лиле выйти из «палаты», как ее атаковал Лонс Авельс.

— Ваше сиятельство…

— Да?

— Я тут письмо написал… Вы не посмотрите?

Лиля кивнула.

— Лонс, ты просто чудо.

— Ваше сиятельство, я стараюсь…

Лиля протянула руку за бумагой. Лонс оценил ее первым и с удовольствием пользовался.

«Ваше величество.

Довожу до вашего сведения, что в Иртон приехал старший сын и наследник Великого Хангана — Амир Гулим. Лечиться у Тахира Джиамана дин Дашшара.

Юноша серьезно болен. Но я буду молиться, чтобы болезнь оставила его.

Остаюсь искренне расположенная к вам,

Лилиан Иртон».

Второе письмо было еще конкретнее.

«Дорогой отец.

В Иртон приехал наследник Хангана — и надеется, что здесь его здоровье поправится. Мы сделаем все возможное, но в результате я не уверена. Так что пересмотри свои дела в Ханганате с учетом обстоятельств.

Любящая тебя дочь».

Лонс, ты чудо! И ведь знаешь, кто тут кого лечит. Но соблюдаешь хорошую мину при плохой игре. Его величеству вовсе не надо знать лишнего. А отец… Все — при встрече.

Джерисону Иртону отписать Лиля и не подумала. Ну супруг. Но если он против — пусть лично сообщит об этом Хангану. А у нее и так дел невпроворот…

— Птицами пошлем?