— У вас проблемы, ваше высочество? — ласково улыбнулась я. — Может, вам спинку почесать… трезубцем? Вельми удобная вещичка.

— Благодарю вас, дорогая супруга. — В фиолетовых глазах загорелся жестокий огонек. — Вы, как всегда, добры и отзывчивы…

— Безусловно, мой дражайший супруг, — не осталась я в долгу. — Все для вас, чтобы вы улыбались! — И вполголоса добавила: — Пока есть чем!

Принц замолк, переваривая услышанное и, видимо, раздумывая над трудной дилеммой: сначала довести меня до дворца, познакомить с королем и лишь потом уже стать вдовцом или все-таки стать вдовцом сразу?

Видя, как тяжело ворочаются гранитными глыбами идеи чересчур умного стратега-мужа, я хмыкнула и прислушалась к лекции за спиной.

— Внешний корпус — военная казарма и оружейные помещения. Тут несет службу тысяча доверенных воинов и триста рыцарей, — сообщил гордый, как мамонт, Занук Учила. — Там же все хозслужбы. Внутри центрального здания сделали жилые комнаты. Из них состоят шесть этажей. На каждом этаже по четыре квадратных и четыре круглых помещения; четыре коридора соединяют эти залы как будто с четырех сторон света. Внутри главного квадратного холла, в самом центре — двойная лестница.

— Какая занятная архитектура! — вставила я свои «пять копеек».

— О! Вы даже себе не представляете! — еще сильнее воодушевился Занук. — Для нашего времени у здания идеальная защита, вы представляете — И-ДЕ-АЛЬ-НА-Я! Угол стрельбы… угол наклона… возможности нападающих… бу-бу-бу… бу-бу-бу…

Подъездная дорожка закончилась, и мы вышли к довольно-таки короткой лестнице белого мрамора с алыми прожилками, отчего создавалось впечатление, будто здесь пролита кровь. Веселенькое начало! Что мне сразу не понравилось, так это стоящие по обеим сторонам подозрительные дамы с корзинками на изготовку, полными риса, зерна и прочей дряни, обладающей травмоопасной способностью к симбиозу с моими корсетом и туфлями.

Еще раз испытывать незабываемые впечатления от материальных благопожеланий на царственную голову и прочие части тела я не стремилась. Искоса брошенный на мужа взгляд подтвердил обоснованные подозрения в присутствии у благоверного такого же горячего нежелания.

— Бежим? — шепнула я Матиасу, сжав его руку.

Хоть в чем-то мы были единодушны!

Он кивнул, и мы взлетели по ступенькам чуть ли не в мгновение ока. Дамы настолько потеряли голову от нашего стремительного натиска и неподобающего царственной чете поведения, что остались стоять далеко позади с широко открытыми от удивления глазами, а кому показалось мало первой стадии удивления — еще и с открытым от изумления ртом. Лишь одна из полузащитниц сообразила перейти в категорию форвардов, прицельно метнув в закрывающуюся дверь корзинку с криком:

— С возвращением, ваши высочества! С браком вас!

Обернувшись на вопль (все же не каждый день с браком поздравляют!), я увидела летящий в нас предмет и пригнулась, попутно дернув принца за рукав. Снаряд, пущенный достаточно меткой рукой, пролетел над нами и угодил в голову весьма представительному господину в напудренном парике с буклями. Господин мужественно встретил удар из-за двери своим массивным лбом и улегся отдохнуть среди обширного гулкого холла белого мрамора.

— О-у! Как неудачно! — выразил свои чувства Матиас, нависая над устроившим себе незапланированную передышку мужчиной. — Господин Сервалье, вы в порядке?

Я присела рядом с мужем, разглядывая суровое лицо, изборожденное морщинами. Правда, просматривалось оно (лицо, в смысле) плохо из-за зерен сверху, корзинки на голове и разноцветных ленточек, навязанных пучком на ручке.

Никто на помощь господину Сервалье не спешил, и мне стало его по-человечески жалко. Пол мраморный, холодный, возраст у дяди, похоже, солидный. Еще чуть-чуть полежит — и здравствуй, радикулит! Поэтому, отцепившись от мужа, я встала рядом с господином Сервалье на колени и бережно сняла экстравагантное головное украшение. Смахнув рис и пшеницу с лица, легонько похлопала по щекам престарелого царедворца.

Пациент был скорее жив, чем мертв, и на третьем хлопке открыл карие очи с золотыми искорками. Он тихо спросил:

— Вы ангел?

— Похоже?! — почесала я нос. — Крылья-то у меня давно свербят… сзади. (Не уточнять же, что в районе копчика!) А вот нимб у меня отобрали. Говорят, на него шляпу неудобно надевать.

— Ваше высочество, — прозрел мужик в парике и попытался встать. Я, конечно, не врач… и даже не медсестра, и нянечкой тоже отказываюсь сразу без подготовки быть, но после такого удара полом об затылок во весь рост следовало бы полежать пару дней. Заодно исследовать мозг на сотрясение. Что у него были и мозг, и сотрясение, я почему-то даже не сомневалась.