За полчаса до начала представления нас привели в большой просторный зал со сценой. Именно на ней и предстояло выступать. Мой наряд произвел фурор. Никто не мог понять, что я буду показывать. Я же старалась сохранить серьезное лицо и делала вид, что ушла в свои мысли. Зато остальные расфуфырились на славу! Пестрили платьями, сверкали украшениями, светили глубокими декольте.

— Девушки, минуту внимания, — сказала сваха, окинув нас взглядом палача. — Как только начнется конкурс, каждая из вас выйдет и выступит со своим номером. В каком порядке вы будете выходить, решим методом жеребьевки. — В ее руках появился черный мешочек. — В зале соберутся зрители, в основном придворные, приближенные к королевской семье, так что постарайтесь не опозориться на этом этапе. Естественно, его высочество тоже будет наблюдать за вами, но его вы не увидите. — После этих слов среди девушек пронеслись разочарованные вздохи. — Итак, кто первой вытащит свой номер?

Все замерли в нерешительности, а я пробралась вперед. Засунула руку в мешочек, нащупала шар и извлекла его на свет.

— Пятый, — произнесла сваха, делая пометку и окидывая меня внимательным взглядом. Похоже, ее тоже удивил мой наряд.

Я пожала плечами и отошла в сторону, так как ожили и зашептались остальные. Через пять минут у всех в руках были номерки. Дора шла второй, Алана следом за мной. А первой выступала та самая орчанка, с которой мы сидели вместе за столом в день знакомства. На ней был странный наряд, сделанный словно бы из перьев. На шее висели массивные бусы, а голову украшала корона. Знаете, она напоминала индейца, правда, немного располневшего. Орчанка выступала с каким-то шаманским танцем. Прыгала вокруг, била в бубен и бубнила непонятные слова. Хотя лично мне понравилось. По крайней мере, необычно. Следом за ней вышла Доротея. Амазонка выбрала для себя весьма вызывающий наряд, состоящий из узких черных штанов, такой же рубашки, облегающей, как вторая кожа, и сапог на высоких каблуках. Ее хобби оказалось очень экстремальным. Она жонглировала ножами. У меня несколько раз чуть сердце в пятки не ушло от увиденного. Дора вытворяла такое, что зависть брала. Она даже акробатические элементы умудрялась показывать. М-да, от такой невесты сложно отказаться.

Третьей на сцену поднялась Кастодия. Блондиночка решила спеть. Позади нее стояли несколько музыкантов, которые собирались ей подыграть. Сама девушка выглядела весьма вызывающе. Красное бархатное платье с глубоким декольте, в котором можно утонуть, стрелки на глазах, алая помада и распущенные белокурые локоны. По мне — так перебор. Но не мне решать, кто останется. Когда Кастодия открыла рот и запела, мне захотелось заткнуть уши. Звук был такой, словно ногтем по стеклу водили. А-а-а… заткните ее кто-нибудь! Тут даже музыка не поможет! Неужели не могла придумать что-то другое? Но самое интересное, что народу понравилось. Все так громко хлопали, что я засомневалась — а то ли услышала?

Следующая девушка показывала чудеса владения огненной стихией. Она устроила файершоу с глотанием огня. Необычно и в то же время весьма опасно. Лично мне понравилось. А потом наступила моя очередь. Должна признаться, было немного страшно. Никогда не любила выступать на сцене. Я ее не боялась, просто чувствовала себя очень некомфортно. Но тут ничего не поделать, придется идти. Встала посередине, замерла и устремила взгляд в зал. Народу собралось много, и большая часть присутствующих смотрела на меня как на диковинную зверушку. Неприятное чувство. И, естественно, одежда дам и господ была дорогой и сверкала драгоценными камнями. По сравнению с ними я выглядела самой скромностью. Ладно, надо выступить и забыть об этом позоре. Да простит меня Александр Сергеевич Пушкин. Я сделала глубокий вдох и начала:

Я к вам пишу — чего же боле? Что я могу еще сказать? Теперь, я знаю, в вашей воле Меня презреньем наказать. Но вы, к моей несчастной доле Хоть каплю жалости храня. Вы не оставите меня. Сначала я молчать хотела; Поверьте: моего стыда Вы не узнали б никогда, Когда б надежду я имела Хоть редко, хоть в неделю раз В деревне нашей видеть вас, Чтоб только слышать ваши речи, Вам слово молвить, и потом Все думать, думать об одном И день и ночь до новой встречи.

Последние слова я произнесла с затаенной грустью. Конечно, выбирать такие строки немного рискованно, ведь это отрывок из «Евгения Онегина», а не отдельное стихотворение. Но, надеюсь, им понравилось. Все же классика всегда остается классикой. А мой скромный образ должен был добавить утонченности. Зал молчал. Я уходила со сцены под гробовую тишину. Похоже, гости пребывали в шоке от моей импровизации. А что такого? Конечно, это незаконченный отрывок, но читать полностью у меня просто не хватило бы сил и памяти. Танцевать и петь — глупо, а так вроде поэзия, но при этом с огоньком. Кстати, остальные кандидатки встречали меня за кулисами с такими же выражениями лиц, как и другие гости. Неужели они никогда стихов не читали?

— Ну ты даешь, — вымолвила Дора, хлопнув меня по плечу. — Необычно. Но как-то не закончено, что ли.