— А что будет, если она не вернется в комнату или не согласится на такое? — продолжила допытываться я, пытаясь понять, какой участи избежала.

— Она умрет. После церемонии проклятие переходит автоматически, ее будет тянуть в комнату даже через боль. Чем больше королева будет сопротивляться, тем сильнее станет страдать, — пояснил Эдвард, заставив меня сжать кулаки от злости. — Такова плата за процветание мира. Поверьте, мы все сделали, чтобы исправить это, но ничего не вышло. Несколько раз мир вновь едва не погрузился в хаос. С тех пор мы не спорим с богами.

— Но зачем весь этот конкурс? — на этот раз вопрос задала Алана.

— Чтобы найти сильную королеву, — сказал принц. — К сожалению, жительницы нашего мира не выдерживают проклятия более сотни лет, в то время как клоны могут жить до трехсот. Поэтому раз в триста лет происходит отбор.

— Хм, начинаю понимать, почему все так желали мне проигрыша, — тихим голосом произнесла я, осознавая, что могла оказаться на месте Ортензии.

— Первое время короли женились по любви, — продолжил Эдвард. — Но со временем все поняли, что очень тяжело наблюдать, как твоя любимая угасает в башне. Тогда стали выбирать просто самых сильных.

— Кого не жалко, — не удержалась от сарказма Дора, с упреком глядя на принца.

— Да, я согласен, что это несправедливо, — не стал юлить он. — Но что мы должны делать? Думаете, так легко наблюдать, как твоя мать мучается от боли, видеть ее раз в семь дней и не иметь возможности обнять или поговорить? — В голосе Эда слышалась горечь. — Я никому не пожелаю того, что пережил сам. Потому и отказался от власти. А вот Себастьяна это никогда не заботило.

— Получается, Ортензия займет место твоей матери? — продолжила допытываться я.

— Да, через семь дней. Это время нужно для того, чтобы произошла перенастройка на нового владельца.

— У меня просто слов нет, — заявила, глядя на притихших мужчин. — Вы забираете нас из другого мира, клонируете, заставляете пройти нелепые испытания, и все ради того, чтобы потом до конца жизни запереть в башне. Хотела, милая, корону — держи. Вот только тут еще маленькое проклятие в подарок.

— Даша, ты не понима… — попытался сказать Эдвард, но не успел.

— Чего же я не понимаю? — горько усмехнулась я. — Того, что нас просто грамотно используют? Обещают сказку и дают. Правда, с небольшими бонусами, от которых хочется удавиться?

— А что стало с остальными девушками? — вдруг спросила Алана, с сочувствием глядя на меня. — Мы видели лишь часть тех, кто был с нами в начале отбора.

— Они ушли за грань, — произнес принц и с тревогой посмотрел на меня, явно понимая, что мне такой ответ не понравится.

— За грань? — переспросила я.

— Не все после отбора согласились жить, — пришлось ответить ему. — Многие захотели умереть, и мы не могли этого запретить.

— Вы лживые сволочи! — в сердцах произнесла я.

— Даша. — Эдвард попытался подойти ко мне.

— Нет. — Я выставила вперед руки. — Не подходи. Иначе я сорвусь, и тебе это не понравится.

— Мужчины, вы не могли бы оставить нас наедине? — попросила Доротея, едва сдерживая злость. — Нам нужно обсудить несколько моментов.

Парни понятливо кивнули и удалились, оставив нас втроем. Как только дверь закрылась, я с упоением пнула подушку и залпом осушила бокал вина.

— Мать моя воительница, — произнесла амазонка. — Да чтоб им с чирасом столкнуться! Да чтоб им все бабы разом отказали! Песни красивые пели, глазки строили, а сами жертву выбирали!

— Дора, успокойся, — произнесла Алана, заставив нас с удивлением посмотреть на нее. — Девочки, как бы мы ни бесились, уже ничего не изменить. Подумайте сами, что бы вы сделали на их месте? На кону судьба всего мира, а не только отдельных личностей. Даш, неужели ты не видишь, как Эдварду плохо от всего, что он тебе рассказывает? Мне кажется, принц готов заменить Ортензию, лишь бы ты его не осуждала.

— Я понимаю, — произнесла со вздохом. — Но он врал.

— А что ему оставалось? — не сдавалась драконисса, пытаясь донести до нас простые вещи. — Он же связан магической клятвой. Девочки, ответьте на вопрос: как бы вы поступили на их месте?

Этот вопрос заставил меня замолчать и задуматься. В чем-то подруга оказалась права. У них не было другого выхода. Но легче от этого не стало. Несмотря на то что Ортензия мне не сильно нравилась, такой участи я ей не желала. Быть батарейкой для мира без возможности насладиться его радостями — это жестоко. Конечно, все, получающие корону, обычно весьма амбициозны и нахальны, но даже они не заслуживают такой участи. Родить детей и отдать на воспитание нянькам только из-за проклятия? Я бы так не смогла. Лучше смерть.

— Думаю, нужно позвать их обратно, — немного помолчав, ответила я. — У меня возникли вопросы.