У кромки прибоя на огромном плоском камне сидели двое. Высокий черноволосый мужчина, босой, в традиционной майке и джинсах, жутковато улыбался, глядя на прибой. Рядом с ним, положив подбородок на изящные тонкие кисти, лежал, безмятежно щурясь на зеленоватые воды океана, худощавый юноша. Легкий бриз запутался в светлых волосах, заставляя юношу приглаживать непокорные пряди.

Эти двое находились здесь уже давно. Может, час, а может, год – невозможно судить о времени в месте, где такового не существует. Первым нарушил молчание Ирий. Не поворачивая головы, он лениво произнес:

– Вижу, она вернулась.

– Она сама выбрала, – отозвался Вадий.

– И здесь ты умудрился всех обставить. Тебе повезло больше нас всех, дружище, – без злости, но с легкой завистью проговорил Ирий, задумчиво гладя теплый камень, а потом просто исчез.

Вадий плавным движением поднялся, улыбнулся солнцу, еще немного постоял, запрокинув голову, словно к чему-то прислушиваясь, и исчез следом.

Он вошел в большую светлую комнату, заставленную цветами. Каждый год он менял здесь интерьер, каждый год надеялся, что наступит момент, когда она откроет глаза и оценит его старания. Долгие пять лет, чертовски долгие пять лет он ждал, надеялся и мечтал. И вот Виктория решила вернуться.

Для нее прошло двадцать семь лет, дети выросли, страна процветает, новая столица превратилась в жемчужину побережья и неприступную крепость. Впрочем, сейчас у Галендаса нет врагов, с империей считаются, и Винсент Вас'Хантер готовит корабли на поиски новых континентов. Любимую больше ничто не держало в том мире. Семь дней назад она сказала, что готова…

Вадий подошел к роскошной кровати, на которой лежала худенькая светловолосая девушка. Она смотрела на него и улыбалась.

– Привет, – хрипловатым голосом произнесла она. – Вот и я. У тебя здесь забавно, совсем не так, как во снах. Вадий подал ей стакан с водой и смотрел, как она с наслаждением пьет.

– Массажист придет через час, врач – через десять минут. – Он взял Викторию за руку и нежно поцеловал пальцы. – Не могу поверить, что это ты.

– А уж мне как сложно в это поверить. – Кривая улыбка мелькнула на ее губах и погасла. – Знаешь, прожить почти тридцать лет с яйцами, а потом их лишиться, тот еще стресс для психики.

– Ты должна была привыкнуть к этому телу. – Не зря же он во время их встреч настаивал, чтобы Виктория была девушкой. – Да и что спорить, все эти годы ты все равно была женщиной.

– Неправда, к концу жизни я вполне вжилась в роль мачо, – отшутилась Виктория. – Я была хорошим отцом, Вадий.

– Лучшим.

… А через неделю они впервые вышли на улицу. Виктория с интересом смотрела по сторонам, улыбалась, здоровалась с людьми, разговаривала с продавцами мороженого и соков. Она была такая непосредственная, живая и родная, что Вадий испугался, вдруг это не раельно и стоит ему проснуться, как она опять исчезнет. Он даже пару раз ущипнул себя за ногу. Право слово, ведет себя, как мальчишка. А еще ему очень хотелось ее поцеловать. В реальном мире. Ощутить вкус ее губ, трепет тела под ладонями, услышать рваное дыхание. Но когда он попробовал это сделать, получил твердое:

– Нет.

– Нет?

– Ты ведь не думал, кир темный бог, что я брошусь к тебе в объятия только за то, что ты мне трепал нервы все эти годы? – спросила Виктория ехидно.

Вообще-то, именно так он и думал. И тянул с объятиями только потому, что боялся навредить пока еще слабому физически телу.

– Но…

Впервые за последние сотни лет Вадий растерялся. Чего не хватает этой женщине?

– Никаких «но», дорогой мой интриган. – Виктория взяла его за руку. – Я слишком молода, чтобы принимать серьезные решения. Хочу учиться, путешествовать, знакомиться с людьми, может быть, встречаться с мужчинами. Ты подарил мне шанс прожить еще одну жизнь, и я намерена использовать его на полную катушку!

– Встречаться с мужчинами? – Вадий прищурился и коварно усмехнулся. – Даже не мечтай! Я не дам тебе ни единого шанса устоять. Соблазню, влюблю и отведу под венец!

– Попробуй, – улыбнулась Виктория.

Конечно, он попробует! И начнет прямо сейчас, вот только успокоит бешено стучащее сердце и начнет… Ближайшие годы обещают быть веселыми.

Конец