Сначала мы хотели сунуть лампочку в прозрачную пластиковую же баночку с ватой на дне, а потом все это запихнуть в карман джинсовой рубашки так, чтобы край донышка торчал наружу и Шуре все было видно. Но выяснилось, что банка в карман никак не лезет, а из сумки никакого обзора. Так и эдак вертели, а потом я завернула основание штучки в носовой платок и просто пихнула в кармашек.

Тут нам повезло, она оказалась «энергосберегающая и диодная». Я не особо поняла значение терминов, но усвоила, что светит такая ярко, ест мало и может быть маленького размера. Вот как Шура. Ну и двинулись. Правда, кое-кто бухтел, что надо проследить, как оделся младший, восьмилетний Пашка, но я цыкнула: нечего делать из здорового парня младенца! Трусы на голову не надел? Шнурки на «кроссовках» завязал? Вот и молодец. А все эти «пусть возьмет флиску, вдруг замерзнет» излишество и баловство. Один раз замерзнет научится одеваться по погоде или запасаться теплой одеждой сам.

Антон нарядился в смешной наряд, изукрашенный во всех местах эмблемами прикладной некромантии, и смотрел на меня с вызовом. Я поняла почему, когда Лампа в кармане развздыхалась, и опять на нее шикнула. Правда, сначала выяснила, что некромантская символика не запрещена и по морде за нее на улице не бьют. Стражникам не жалуются, проклятиями не швыряют вслед. Ну и в чем проблема? Ах, не нравится? Ну, дорогая, он же не на тебе череп с языками пламени нарисовал, а на своей футболке. Чем бы дитя ни тешилось, хоть пусть на пузе себе скелет красками изобразит, вреда от него никакого. Зато ребенок доволен и менее конфликтен.

Страшновато было переступать порог незнакомого, но уже немного освоенного жилища, а куда деваться? Выпихнув за порог обоих сыновей, я под чутким руководством Шуры закрыла дверь на ключ и огляделась. Так. Это называется «подъезд», а вот там какая-то реально жуткая штукенция под названием «лифт». Ну не-ет! В эту лязгающую ловушку я точно не полезу, даже ради поднятия авторитета в глазах детей!

«Тошка тоже боится лифта, — хмуро вздохнула Александра. — Мы один раз здесь на три часа застряли. Так что…»

— Пешком вниз пойдем, — решила я.

— У-у-у-у-у! — взвыл младший, который лифта не боялся.

— А ты, если хочешь, на лифте езжай, — разрешила я.

— Один?! — поразился Паша.

— Ну да, если тебе так нравится эта душегубка.

— Нет, — сумрачно засопел мелкий. — Один не хочу.

Вот так мы и пошли по лестнице вниз. Ужас! Я думала, что знаю, какие бывают высокие башни. Но здесь! Мы топали, и топали, и топали, а спуск все не кончался. Я насчитала семнадцать этажей, пока мы, наконец, добрались до выхода на улицу! И тут, на первом этаже, нас поджидали первые приключения. Когда мы подошли к двери и Антон нажал какую-то черную пупочку сбоку от нее, в приоткрывшуюся щель вдруг всунулась здоровенная черная морда с оскаленными зубами и оглушительно, на весь подъезд, рявкнула.

Собака! Здоровенная! И невоспитанная, судя по всему. Правильные собаки не лают без команды. Поэтому я, первым делом отшвырнув обоих сыновей куда-то себе за спину, резко хлопнула протискивающуюся в щель псину ладонью по морде и прикрикнула:

— Сидеть!

Пес от неожиданности, а главным образом оттого, что услышал команду, выданную уверенным голосом, перестал лезть из щели, как мохнатое черное тесто из квашни, и хлопнулся на задницу.

Тут только я сообразила, что у меня в ушах тихонько звенит. То есть не звенит, это Шура пищит на одной ноте. Ой, тварья дупа, она собак боится?

«Нет! Не боюсь! Но это не собака, это невоспитанный крокодил! А хозяин у него невоспитанная сволочь!»

И действительно, вслед за лохматой горой в подъезд втиснулся здоровенный детина в кожаной куртке, бритый налысо и с надбровными дугами натурального тролля. Увидев нашу компанию: меня в воинственной позе, мальчишек, испуганно выглядывающих из-за моей спины, и ошалело сидящего на заднице пса, детина шевельнул всем лбом и выдал:

— Своих оглоедов на поводке води, если собак боятся, а Порох не кусается!

Ух! Я даже не разозлилась, это какое-то другое чувство было. И все это время помнила же, что магией приложить нахала не получится. Зато! Зато я же сейчас в Шурином теле, а она потрясающе красивая женщина с фигурой! С грудью! Да такие амбалы должны к ее ногам штабелями складываться, вместе со своими собаками. А не бухтеть тут.

Поэтому я выпрямилась, приподняла подбородок и оглядела молодчика с ног до головы взглядом королевы, которой по пути к трону попался особо неучтивый рыцарь в нечищеных доспехах.

— Молодой человек, — у Шуры был низковатый голос, грудной, да еще и резонировать имелось чем. — Будьте так любезны посторониться. И на будущее: такой сильный и представительный мужчина просто обязан проявлять больше учтивости. Иначе я могу подумать, что ваша собака и то лучше воспитана.