— Я так больше не могу, Арт, — пожаловалась я ночером шестого дня. — Завтра еще потерплю. Но если окажется, что Лэрга не может нам помочь, пусть Арнис делает со мной что хочет. Я все равно ничего не почувствую, но на этом все закончится. Пусть Элия забирает его себе, и плевать, что будет со мной дальше. Ты говорил, Арнис такой замечательный, но почему-то мне все больше кажется, будто они с Элией одного поля ягоды.

Арт хотел ответить, но в этот момент открылась дверь, и вошла Элия с седельной сумкой. Схватив за шкирку, затолкала его туда, сверху засунула меня и затянула лямки.

— Не дай вам темные силы хоть один звук издать! — прошипела она и куда-то нас понесла.

— Что за ехарный бабай?! — квакнула я, выплюнув ухо Арта, которое оказалось у меня в пасти. — Куда она нас прет?

— Есть одно подозрение, Мари, — мрачно буркнул он, пытаясь устроиться так, чтобы мои лапы не лезли ему в глаза. — Похоже, Элли узнала, что о ее шалостях с неприкосновенными душами стало известно, и собирается удрать куда подальше. Скорее всего, Лэрга прижала Кайвина, а тот решил сесть сразу на два стула, но не учел, что для этого нужна раздвижная задница. Шепнул Элли, и…

— И что с ним стало?

— Подожди минуту, — Арт прислушивался и принюхивался. — Мы в конюшне, это точно.

Судя по движениям Элии, а вместе с ней и сумки, по подъемам и поворотам, она принесла нас сначала в черную комнату, а потом действительно спустилась в конюшню: я почувствовала запах конского пота и навоза.

Прикрепив сумку к седлу, Элия села верхом и выехала на улицу.

— Сзади еще одна лошадь. Слышишь?

— Кто-то едет с ней? Или за ней?

— Думаю, с ней. Иначе пустилась бы вскачь. Кого она взяла с собой? Думаю, Иттона.

— А может, служанку? — предположила я. — У нее вообще есть служанки? Ни одной не видела.

— Есть, но такие… для грязных работ.

— И правда, зачем ведьме личная служанка? У нее даже платья сами застегиваются и расстегиваются.

— Иттон, ты здесь? — позвал Арт.

— Да, — донеслось сзади.

— Ты знаешь, куда мы едем?

— Понятия не имею. Из города. Она приказала, чтобы я следовал за ней.

Было в этом что-то сюрреалистическое: мы вели совещание прямо под носом у Элии, но она не могла нас слышать.

— Думаю, Кайвин сейчас находится в хранилище, — Арт наконец улегся поудобнее, и я устроилась на нем, словно на диванчике. — Но не как Хранитель, а как… единица хранения.

— Подожди, я ничего не понимаю. Если Элия от него избавилась, то зачем убегает? И зачем увозит нас?

— Если Кайвин мертв, он в качестве свидетеля для собрания уже не годится. Неприкаянную душу нельзя просто так вынести из хранилища, а доступ туда имеют только Верховные ведьмы. Мы с тобой, Мари, тоже свидетели. Точнее, свидетельства преступлений Элии. Хотелось бы знать, что она собирается с нами сделать. Убить или спрятать?

— Убить и дома можно было, — не слишком уверенно возразила я. — Тоже мне проблема: придушить кота и прихлопнуть жабу. И выкинуть на свалку. Зачем везти куда-то?

— Не знаю, не знаю, — тяжело вздохнул Арт. — Мы же не простые жаба и кот. Может, для этого нужны какие-то особые магические действия.

— Ну что поделать? Может, скоро снова окажемся в хранилище неприкаянных душ, на соседних полках. Или что там? На чем души хранятся? Я помню только, что в темноте.

— Я тоже. Может, просто в пустоте висят.

— Буду вспоминать, как мы с тобой разговаривали. И как ты был моим конем, — я погладила его по спине. — И как грел, когда мерзла.

— Да? — мурлыкнул насмешливо Арт. — А не свидания с Арнисом?

Я промолчала. Потому что свидания с Арнисом наверняка вспоминала бы тоже. Только отфильтровав из них все не самое приятное.

— Я тоже буду тебя вспоминать, Мари. Как ты ловила языком мух. И ворочала глазами во все стороны. И ползала по комнате, подтягивая лапы.

— Вот зараза! — возмутилась я.

— А еще… — проигнорировав мое возмущение, продолжил он, — буду вспоминать, как смотрел на тебя в лесу, из-под крыльца. Рыжая, в зеленом платье, верхом. Неземной красоты.

— Перестань, Арт. Ведь ты же знаешь, что это была не я. Не совсем я. На самом деле я и вполовину не такая красивая.

— А я мысленно подправлю. Для объективности. Представлю, что ты раза в два толще. И голова у тебя неделю не мытая. И на носу бородавка. И руки в цыпках.

Я нащупала его ухо и дернула. И в который раз уже пожалела, что жабы не могут плакать.

Мы действительно выехали из города: булыжник мостовых под копытами знакомо сменился мягкой землей. Трясло не меньше, но не так жестко.

— Мне кажется, она везет нас в хижину, Арт. Во всяком случае, сейчас мы едем вдоль реки, скоро должны свернуть на лесную тропу.

— Иттон! — крикнул Арт. — Куда мы едем?

— В лес, похоже, — подтвердил тот.