— Ты никак со мной заигрываешь, мальчик?

— Увы, госпожа Лэрга. Даже если б я и хотел, какой в этом толк? Вы сами сказали, что эфирному телу не нужно ничего из того, что необходимо человеку. Кроме одежды, конечно. Ну а мои мысли — это совсем другое дело, я оставлю их при себе.

Шаги, скрип открываемой дверцы, снова шаги.

— Держи. Всю одежду господина Герти я раздала бедным, но утром постараюсь раздобыть что-нибудь у Олина.

— Интересно, как вы это ему объясните? Что вам понадобилась мужская одежда?

— Я вдова. Почему я должна отдавать кому-то отчет? Тем более собственному сыну?

Мне было страшно любопытно, как выглядит Арт. И получится ли хоть какое-то совпадение с тем образом, который нарисовало мое воображение. Хотя, надо признать, образ вышел уж больно расплывчатый: мешали Вадим и Арнис, настоятельно подпихивая свои черты. Голос и интонации я точно представляла иначе.

— Ладно, Арт, — Лэрга зевнула. — Это тебе спать не надо, а у меня уже вторая ночь кувырком. Хоть до рассвета немного вздремну.

Ее шаги — быстрые, легкие — удалились. Другие — вполне так весомые — наоборот приблизились. Открылась дверь. Кресло стояло спинкой к выходу, и даже если бы мне удалось развернуться в мягких подушках, я бы все равно ничего не увидела. Арт подошел ближе, и я заворочала глазами во все стороны, пытаясь рассмотреть его в тусклом свете огня из камина. Конечно, я могла видеть и в темноте, но это было совсем не то зрение.

— Ну привет, Мари, — сказал он и погладил меня. — Ты оказалась права, мы с тобой неудачники. Выходит, в ближайшие лет десять я буду человеком… почти человеком ночью, а ты днем. Хотя, согласись, могло быть и хуже. Так мы хоть поговорить можем, только очень медленно. Я ночью спрошу, а ты днем ответишь. И наоборот.

Да, он был совсем не таким, как я его себе представляла. Далеко не красавцем. С Арнисом не сравнить. Темно-русые, слегка вьющиеся волосы до плеч, глаза то ли серые, то ли темно-голубые, резкие черты заросшего щетиной лица. Намотанная на манер римской тоги простыня не позволяла оценить фигуру, но и так было ясно, что хоть Арт и высокий, но сложения далеко не атлетического. Скорее, стройный и гибкий. Как и кот, в облике которого я привыкла его видеть.

— Вот так, Мари, — он взял меня в руки, сел в кресло и посадил к себе на колени. — Я-то тебя впервые увидел красавицей, а ты меня — небритым заросшим пугалом в простыне. А ведь таким я и останусь. Небритым и лохматым.

По правде, котом он мне нравился больше. Мягким, теплым. Насмешливым и язвительным. Заботливым и внимательным. Так приятно было прислониться к его боку и дремать под монотонное мурчание. Почти как под шум дождя. И другое дело сидеть на коленях у мужчины, замотанного в простыню. Чего уж там, на коленях у мужчины лучше сидеть совсем в другой ситуации. И чтобы мужчина этот вызывал совсем другие эмоции и желания.

Красота. Утром Лэрга состряпает эфирное тело мне. Довольно страшненькое, если учитывать, что оно копирует настоящее, за которым в коме особо ухаживать некому. Арт лежит в доме своих родителей, надо думать, людей небедных, но все равно выглядит по-бомжацки. А меня наверняка сплавили в интернат для хроников, где одна санитарка на целый этаж. Если, конечно, не приехал отец и не перевез в какую-нибудь частную клинику.

Я представила, какой красоткой покажусь Арту. В старом платье Лэрги не по размеру, наверняка в прыщах и с грязной головой — вот где отзовутся его шуточки. Словно предвидел. Он запрыгнет ко мне на колени, а я буду его гладить и чесать за ухом. Как эта его Ярика. А ногти у меня будут… Мама…

И ведь ничего же не сделаешь. Сначала я не поняла фразу Арта о том, что он так и останется небритым и лохматым. Неужели нельзя причесаться и побриться? Но потом дошло. Нельзя. Ничего нельзя. Видимо, куда-то в тонкие миры транслируется копия настоящего тела, вроде голограммы, которая и используется по необходимости. Флер может ее приукрасить, но только на короткое время. Да и вряд ли Лэрга будет это делать.

Клубок так и не ответил… Что бы это значило? Увидеть и поймать его никто не мог. Где-то застрял? Провалился в яму или утонул? Или Элия успела удрать так далеко, что он все еще в пути? Но даже не это главное. Убила она наши тела или нет? Лэрга сказала, что первые лунные сутки в этом месяце короткие, всего три часа. Если не успела, это давало нам шанс.

Впрочем, проверить было несложно. Догадается Арт, снова став котом, отправиться потихоньку в дом родителей, чтобы посмотреть, как поживает его тело? Даже если и нет, я подскажу ему, как только смогу.

Он молчал, легонько поглаживая меня по спине, словно глубоко о чем-то задумался. Незаметно для себя я задремала, а когда проснулась, в окно уже заглядывало бледненькое, серенькое утро. Рядом в кресле, уютно свернувшись клубком, спал кот.