Может, мне все приснилось? Сейчас прибежит Элия с двумя мисками — сырого мяса и червяков. Мы с Артом будем лениво болтать, греясь у камина, а потом я поеду на очередное свидание с Арнисом…

Нет, в нашей комнате не было кресла, спали мы либо на полу, либо на диване.

И все-таки я позвала его, потыкав мордой в бок. Арт открыл один глаз, зевнул, продемонстрировав клыки, и лизнул меня своей кошмарной теркой. Но ничего не ответил.

Значит, не приснилось. И так будет каждый день. И каждую ночь. Интересно, эти метаформозы происходят мгновенно, или у нас выпадет хоть минутка перекинуться словом? Да нет, вряд ли. Я вспомнила, как превращалась из жабы в Марию и обратно. Секундная темнота — и готово. Даже котом и жабой одновременно мы сейчас в последний раз. А жаль.

Я вздохнула и прижалась к нему покрепче. А может, лучше было бы, если б Элия оказалась проворнее? Ну не смогли бы мы с Артом разговаривать, так и сейчас не можем. Толку нам от этих эфирных тел? Животными Лэрга, возможно, оставила бы нас у себя, а куда деваться такими вот полулюдьми? Не хватало только, чтобы Арта кто-то увидел и узнал.

Может, нам уехать вдвоем, подальше отсюда? Найдем заброшенный дом и будем ждать там конца своих никчемушных жизней. Работать ради пропитания не надо. Вообще ничего не надо, кроме одежды, и та не для тепла, а для видимости. Чтобы голыми не разгуливать.

Хотя… Арт ведь может вернуться к родителям. Если, конечно, их не хватит удар, когда его увидят. Но в этом колдовском мире такие вещи наверняка воспринимаются проще. Будет жить дома, с теми, кто его любит. Днем котом, ночью… эфирным призраком. А если тело еще живо, сам сможет себя брить, стричь и мыть. Лютый сюр, нечего сказать.

А вот куда деваться мне?

Словно почувствовав мое настроение, Арт обнял меня лапой и толкнул носом: эй, не отчаивайся! Прорвемся!

Тут-то и пришла Лэрга — невыспавшаяся, в сиреневом утреннем пеньюаре, с волосами, заплетенными в косу.

— Ах, как трогательно, — умилилась она. — Прошу прощения, что прерываю ваши нежности, но я заберу Марию.

Она отнесла меня в гостиную и снова посадила на стол.

— Клубок так и молчит. Я очень беспокоюсь. Сейчас поеду во дворец. Возьму у сына одежду для Арта, заодно загляну к Рианне. Может, это со мной что-то не так, а она услышала? Кстати, вот одежда для тебя, Мария, — она показала на темно-синее платье, эзо и чулки, лежавшие на кресле, и ботинки на полу. — Не знаю только, подойдет ли. Хотя если тебе в пору было платье Элии, это, думаю, окажется немного великовато.

Лэрга повторила все те же заклинания, которые произносила надо мной ночью. Но как только она закончила, я почувствовала хорошо знакомое ощущение, словно меня вытягивало из жабьего тела. Зеркала в гостиной не было, и я просто смотрела на свои руки, сначала почти прозрачные, потом все более плотные — телесные.

— А как будет завтра утром? — спросила я. — Я правильно поняла, что тело появится само?

— Да, Мария. Заклинания нужны только в первый раз. Давай я помогу тебе одеться.

— Спасибо, Лэрга, но вы ведь не будете это делать каждое утро. Мы и так доставили вам столько хлопот. Мне нужна обычная одежда, которую я смогу надевать сама, без помощи.

— Ты права, — кивнула она. — Когда я вернусь, возьмем платье Лесты, моей служанки. Если оно будет тебе как раз, отправлю ее на рынок купить обычную городскую одежду. А что до хлопот… Пустое!

— Пустое? — с горечью повторила я. — Я не представляю, что делать дальше. Где жить, как жить.

— Не торопись, — Лэрга жестом остановила меня. — Сначала надо все выяснить. Про Элию, книгу и ваши с Артом тела.

В этот момент дверь соседней комнаты со скрипом приоткрылась, и в щель просунулась кошачья морда.

— Иди, иди сюда, — усмехнулась Лэрга, — полюбуйся на свою подружку.

Арт шлепнулся на задницу и внимательно осмотрел меня с ног до головы. И издал какой-то хриплый звук, больше похожий на карканье Митриса, чем на кошачье мяуканье или мурлыканье. Интересно, как это надо было понимать? Как восторг? Смех? Ужас?

— Зеркало! — потребовала я, не ожидая ничего хорошего.

— Пойдем, — Лэрга отвела меня в свою спальню, где на стене висело большое овальное зеркало в резной раме.

Я посмотрела на себя и в очередной раз пожалела, что эфирная пакость не может плакать. Хотя, скорее, стоило этому порадоваться, иначе со мной, наверно, случилась бы истерика.

На кого я была похожа…

Зимой меня подстерег желудочный грипп со всеми положенными проявлениями. Но даже после полутора недель температуры под сорок, бесконечной рвоты и прочих прелестей я не выглядела так ужасно. Волосы свисали сосульками — чертов Арт, ты, наверно, знал! Кожа бледная, в прозелень, брови потеряли форму, под глазами темные круги — панда обзавидуется. Щеки запавшие, губы пересохшие, в едва подживших корочках. В общем, полный кошмар.