Наверное, ему всё-таки стало меня жалко. Халк подошёл поближе, взял меня за руку так осторожно, будто бы её можно было разбить, и тихонечко подул. Я снова шмыгнула носом. Всё равно больно. Наверное, он это понял по моему виду и подул снова, приблизив руку почти к губам.

Ведёт себя так, словно я ребёнок. Я же не маленькая, зачем смущать? Но ему это, по-моему, слишком понравилось, потому что в следующий момент он осторожно принялся вытирать мои мокрые щёки свободной рукой. Я удивлённо подняла на него взгляд, внезапно осознав, что мы снова находимся в опасной близости друг от друга, и что одной рукой он удерживает меня за запястье, а другой касается щеки.

Всё шло к поцелую. Мы стояли среди продолжавших кудахтать и копаться в кормушке смурфов, посреди совершенно неромантичного места, но это было не так важно, потому что его лицо было всё ближе.

И тут от двери послышалось очень грозное рычание.

Едва клыкастая морда появилась у порога нашего сарая, как всей романтике настал конец, причём не только для меня, но и для Халка. Или правильнее будет сказать, что тот сразу же стал до безобразия сердитым. Меня обошёл и как-то так неприязненно уставился на волчару, что даже я перепугалась.

Но зверюга не выглядела дружелюбно: скалила зубы, тихонько рычала, широко расставив лапы. Пугающая картина. Я поспешно спряталась за спину монстрилы, так что смотрела теперь на форкоша из-за его плеча. Надежды на то, что зверина переметнётся на смурфов ни на миг не возникло, его взгляд был нацелен только на нас, на крылатую мелочь, топчущуюся под его лапами, он даже не смотрел.

Вот когда я сильно пожалела, что утащила из этого сарая найденный здесь тесак. Теперь, будучи запертыми внутри сарая, словно в ловушке, я сто раз могла о нём вспоминать, всё без толку.

И Халк, как назло, около дома ножа никогда с собой не брал. Считал, видимо, ненужным. Возможно, и теперь он думал так же, потому что, сделав шаг навстречу волчаре, заговорил: строго и зло. Меня он в качестве довеска даже не заметил, как и того, что я практически болтаюсь на руке в полуобморочном состоянии. Монстрила видел лишь волка, а тот только его, и, кажется, вполне понимал всё, что ему говорили, потому что выглядел вполне заинтересованным. В ответ же был очередной рык, но уже не в той же страшной позе, а скорее чуть разочарованный. Волчара уселся у входа, словно проповедник, ожидающий исповеди грешника. Только желания покаяться в моём монстре не чувствовалось, говорил он грозно, определённо считая себя правым во всём.

Уж не знаю о чём там речь, но я его полностью поддерживала, потому что, как ни крути, а быть на стороне волка мне, во-первых, само по себе странно, а во-вторых, страшно. Вот, как пить дать, он разозлился из-за того, что заметил между нами что-то далёкое от гастрономии, и теперь злится.

И чего так раздухарился, ладно бы был волчицей, но его половая принадлежность слишком явна, чтобы посчитать за ревность. Может, думает, что вкус у меня из-за поцелуев изменится? Нет, конечно, просто боится, что совращу и монстрила меня сожрать не даст. Значит, не зря я к нему на печь лазила всё-таки, и теперь у меня есть хоть маленький шанс не быть съеденной этой шерстяной зверюгой.

Ох, и рано же я обрадовалась! Только подумала, что стою рядом со своим защитником, как он с силой отцепив мои руки от себя, выпятил меня перед собой, будто бы предлагая дружку полакомиться. И даже что-то такое сказал ему, по интонации приглашающее, но как-то зло, с завуалированным пожеланием подавиться.

Я, конечно, не будь дурой, такой перспективе не порадовалась и, наплевав на желания Халка, мигом юркнула обратно к нему за спину. К счастью для меня, монстрила с моим решением спорить не стал и позволил за собой прятаться. А вот форкош расстроился: я слышала его досадный чих.

Но ссора на этом не закончилась, хоть и велась она больше взглядами, чем словами, а в её финале Халк просто ухватил меня снова за руку и потащил за собой в дом, абсолютно игнорируя оставшегося у сарая волчару. Я покорно семенила за ним, боязливо оглядываясь, но зверь только тоскливо смотрел нам вслед, а догонять, похоже, не собирался.

Войдя в дом, Халк руку мою тут же отпустил, прошёл до печи, постоял там, а потом снова выскочил на двор. Я благоразумно осталась внутри, но дверь на улицу чуть приоткрыла, чтобы подсмотреть, куда его снова понесло, и, если что, иметь шанс подготовиться к тому, что случится. Очень мне страшно было, что монстрила кинулся извиняться перед волком, ещё чего доброго, решит меня ему отдать, но всё было не так, потому что хоть форкош всё ещё оставался на нашей территории, Халк его, можно сказать, проигнорировал: причиной повторного выхода на улицу были собранные нами яйца.