Я, резко прильнув к стеклу, внимательнее присмотрелась к этой неразлучной парочке и поняла, что всё это время была непроходимой дурой, раз не замечала очевидного. Эти два козла безрогих телепатят! В смысле общаются, не открывая рта. Или нет, Халк всегда базарит вслух, особенно когда его подопрёт и хочется настучать кому-нибудь по черепушке, по крайней мере, вид у него именно такой. Хотя это с тем же успехом может быть его фишкой, может, ему нравится вслух говорить. Некоторые вон сами с собой любят поболтать ведь. Я тоже себя очень люблю, но вслух трепаться у меня нет желания. А вот Халк…

Эй, ты что задумал?! А, ну, положи её туда, где взял! Положи! Тащи её лучше за волосы и по снегу, что ты её подхватил, будто она принцесса какая!

Но Халк моих возмущённых возгласов не слышал, да и не мог, потому что я оставалась в доме и ругалась только мысленно, а он был снаружи вместе с волком и на руках с психической недорыбой. И то, как осторожно он её держал, с какой внимательностью вглядывался в лицо, мне совершенно не нравилось. В какой момент мой естественный страх перерос в злость и обиду, я не успела понять, но видеть то, что я видела, заставлять себя было слишком тяжело.

Поворачивая к терему, мой монстряч, внезапно обернулся к волку, словно бы что-то выслушивая, потом мотнул головой, явно выражая своё несогласие, но форкош по-видимому настаивал, так грозно звучало его рычание, что даже мне его удалось расслышать. Кажется, животинке тоже не нравилось излишнее рыцарство Халка, и он ругался, но этого оказалось недостаточно, потому что упрямство монстрилы, похоже, ничто не сможет перебороть. Рассорившись с волчарой, он гаркнул что-то в ответ и быстрым шагом, не выпуская синюху из рук, направился к лестнице, буквально вынудив собеседника следовать за собой.

Придурок!

У меня прямо злости на него не хватало. Вцепился в неё, как в родную!

Видеть их мне уже совсем не хотелось. Я даже о голоде, терзавшем меня ещё совсем недавно, позабыла.

Развернувшись, опустив голову, я просто ждала их возвращения. Как себя вести, что мне делать, когда это синюшница проснётся и как теперь суметь защититься от неё, я представляла себе слабо. Я была настроена только, и, наверное, поэтому чётко различала звуки шагов монстрилы даже через толстые бревенчатые стены, хоть он и ступал всегда мягко, почти беззвучно, будто бы ничего и не весит.

Однако, будто бы назло мне и моим ожиданиям, в комнату вошёл только форкош. И зря я оглядывалась на дверь, надеясь, что вот-вот войдёт Халк, пускай и с русалицей, в коридорчике была тишина и бездействие: монстрила куда-то пропал вместе с этой психованной девкой.

А волчала уселся напротив меня и всячески пытался поймать мой взгляд. Что ж, ладно, чего бы ты не хотел, я готова!

Только куда же делся Халк?! Нет, всё, не думать. Не буду о нём думать. Ты ведь со мной хочешь поговорить, да, волк? Давай. Плевать мне и на этого дурака, и на его любовницу! Понятно, чего он на меня внимание не обращал! Зачем ему какая-то землянка, в чужих панталонах и вшивом тулупе, если тут вон какая краля бегает. От такой не загуляешь! Чуть что, бошку ором срежет!

Ну, чего ты сидишь?! Давай, делай что ты там хотел! А то сел копилкой, пялится на меня! Ууу… Скоты вы! Издеваетесь только надо мной. То кур припрут, то на моих глазах развлекаются, то на лыжи ставят, а сами потом тут ржут, небось, надо мной. Чтоб на вас черти всю ночь ездили, скоты! Ироды межпланетные!

И тат волчара как рявкнет. Я от страха и удивления аж присела.

Ты чего это? А, ну, не балуй!

Я опасливо глянула на эту лобастую морду. А он заюлил под моим взглядом, задёргался чего-то и даже зарычал. А потом мне опять виски сдавило, я зажмурилась… Да что ж ты делаешь, скотина такая? Да больно ведь! Халку вон мозги вскрывай! Ему это нужнее. Что б со всякими синеволосыми швабрами не шлялся, где не надо. Паразитина!

Уууу… Голову будто сплющило.

— Остановись ты уже, придурок! — сквозь боль, ослепившую меня, выкрикнула я.

И он подчинился. Уж не знаю, догадался ли, о чём я или прочитал мысли, но отпустил. Мне, в общей сложности, было всё равно, почему послушался, куда важнее было не чувствовать этого его давления.

— Воу!

Голос Халка внезапно разорвавший установившуюся в комнате тишину всколыхнул во мне сразу и боль, и обиду, и гнев. Подняв на него глаза, всё ещё придерживая голову у висков, я почувствовала нереальный прилив сил.

— Где ты был?! — накинулась на него я, совершенно лишившись рамок дозволенного. — Бросить меня здесь решил! Эта деваха тебе больше по нраву? Бегаешь за ней, как курица с яйцом! Шмотки её собираешь! И на руках носишь! — всхлипывая, вытирая слёзы, охрипнув, кричала я. — А я… А меня!.. А этот меня пытает тут! — обвинила я, тыкая пальцем в волчару, который и без того весь издёргался радом с нами, пытаясь привлечь к себе внимание, пытаясь оправдаться, гад. — Да лучше бы я дома осталась! Лучше бы я всю ночь одна на шкурах дрожала! Бессердечный! Ненавижу тебя!

— Лёля…