Кабинет для индивидуальных занятий располагался в одной из башен, на самом верху. Шагая по коридору в направлении, которое подсказывал маячок планшета, Анна не могла избавиться от ощущения, что снимается в кино. Это ведь средние века какие-то! Высокие колонны, которые взмывают под потолок и превращаются в изящные раскрытые зонтики из камня или причудливые кроны деревьев; гобелены на стенах, изображающие мифических животных, винтовая лестница… Анне было и радостно и жутко — новый вид академии ей нравился, но она никак не могла к нему привыкнуть.

Впрочем, кабинет, выбранный Лаверном для занятия, выглядел вполне современно. Единственной вещью в стиле фейери была пышная виноградная лоза, которая вилась по стене, выбегая из пластикового стаканчика из-под кофе, небрежно брошенного в угол. Сапфировые гроздья готовы были брызнуть прохладным соком.

Дверь захлопнулась неожиданно громко. Анна вздрогнула.

— Привет, несносная девчонка, — без улыбки промолвил Лаверн. Он сидел за столом, легко скользил пальцами по экрану планшета, смотрел на таблицы, которые разбегались пестрым веером. — Как учеба?

— Вроде бы неплохо, — Анна пожала плечами и осмотрелась: сесть было некуда. — Мне нравится.

— Разумно, — кивнул Лаверн. — Ты очень талантлива. Я до этого молчал, не хотел, чтоб ты зазналась. Но в тебе не просто искра — в тебе уже пламя.

Анна вдруг обнаружила, что не знает, куда девать руки. Она поняла, что Лаверн не врет, и ей вдруг стало очень неловко, словно она в чем-то провинилась, но не знала, в чем именно. Что сказал бы отец, если бы узнал о том, что у единственной дочери, оказывается, есть магические способности?

Отец и не узнает. Наверняка Лаверн уже отправил всем родителям всех студентов вполне правдоподобные письма от их чад. И написано там только то, что он сочтет нужным раскрыть.

— Что я должна буду делать на этих занятиях? — негромко спросила Анна.

Лаверн выключил планшет и поднялся со стула — тот вздрогнул и медленно пополз к стене. Анна едва не ахнула, увидев, что это была большая золотая черепаха с причудливым узором из виноградных листьев на панцире.

— Учиться, — просто ответил Лаверн. — Держать глаза зрячими, а разум — открытым. Ты будешь здесь, везде и всегда, девчонка. Я научу.

***

Угрюмо простояв возле кабинета для индивидуальных занятий, Лиза вздохнула и села прямо на пол. Ну а что, здесь чисто. Из кабинета не доносилось ни звука — если бы не красный огонек, порхающий над дверью, то можно было подумать, что Колючка и Лаверн давным-давно куда-то ушли.

И чего они там так долго возятся?

Настроение было ни к черту. Лиза прекрасно понимала, что ничего хорошего ждать не приходится. Лаверн с необыкновенной легкостью опозорил ее перед всеми однокурсниками — просто так, почти без причины. Теперь еще и на индивидуальные к нему ходи… Что он выдумает, какую новую пакость?

Красный огонек стал медленно терять насыщенность и вскоре стал изумрудно-зеленым. Лизе показалось, что она чувствует запах свежескошенной травы, росы и луговых цветов. Дверь открылась, выпустив в коридор Анну — Колючка выглядела растерянной, словно только что очнулась от сна и никак не могла сообразить, где же находится.

— Ну как? Что там было? — Лиза поднялась с пола и снова удивилась тому, насколько опустошенной выглядит Колючка. Та оторопело посмотрела на соседку и едва слышно промолвила, слепо дотронувшись до виска:

— Что было… я не помню…

Анна встряхнула головой, похлопала себя по щекам, и Лиза подумала, что такие индивидуальные занятия не нравятся ей все больше и больше.

— Ну что? — чуть ли не испуганно спросила она. — Оклемалась? Может, тебя проводить?

— Нет-нет, — слабо улыбнулась Анна, и Лиза с облегчением заметила, что Колючка выглядит более осмысленно. — Я уже в порядке.

— Эх, хочется верить, — вздохнула Лиза, и из кабинета тотчас же донесся голос Лаверна:

— Ломинцевская, вас долго ждать?

Лиза презрительно фыркнула и пошла в кабинет.

Вопреки ее ожиданиям, обстановка была вполне цивилизованной — если, конечно, не учитывать пару золотых черепах, которые довольно шустро ползали по полу. Когда за Лизой закрылась дверь, черепахи замерли, превратившись в изящные пуфики с золотой обивкой. Лаверн опустился на один из них и указал на второй:

— Присаживайся, не стесняйся.

Лиза осторожно села на пуфик, прикидывая, как бы не свалиться, если он вдруг захочет сбежать у нее из-под задницы. Лаверн мягко улыбнулся — надо же, сама скромность и невинность! — и произнес:

— Для начала прошу простить меня за вчерашнее происшествие. Я вел себя так, как не подобает джентльмену. Надеюсь, ты достаточно добра, чтоб проявить снисхождение.

Лиза нахмурилась. Меньше всего она ожидала таких вот чопорных извинений и уж никак не могла поверить в то, что Лаверн искренен. Наверняка врет и не краснеет, зараза такая, и ни капельки ему не стыдно.

— Это было ужасно, — откровенно призналась Лиза. — Все на меня таращились. Как я теперь учиться буду?

Лаверн только рукой махнул.

— Хочешь, они всё забудут? Мне это ничего не стоит.