Я касаюсь бумаги, что-то щёлкает внутри, словно срабатывает невидимый механизм, а дальше события начинают разворачиваться с невероятной стремительностью. Я интуитивно пытаюсь отдёрнуть руку, но не могу оторвать пальцы. Непонимающе хмурится Тай и в голубых глазах появляется настоящий ужас. Слышу чей-то грозный рык, и мальчика буквально отбрасывает в сторону, а книгу пытается вырвать из моих рук Гиерно. Мир теряет очертания, заставляя чувствовать полную потерю ориентации в пространстве и времени, словно меня засасывает огромная воронка. Всего пара секунд и всё исчезает, а через мгновение я уже лечу куда-то вниз, беспорядочно загребая руками воздух. Кто-то хватает меня в охапку, сжимая так, что кости трещат, а дальше следует удар, когда моё тело встряхивает, как тряпичную куклу. Слышу сдавленный стон и ругательства, и только теперь понимаю, что я упала спиной на кого-то, а этот кто-то знатно приложился об землю, спасая меня. Пытаюсь выбраться из стального захвата, но меня оглушает резкая команда.

– Не шевелитесь!

Замираю рефлекторно. Но, видимо, поздно. Какое-то гулкое окружающее пространство внезапно наполняется странными звуками и мой спаситель резко вскидывает правую руку, озаряя темноту вокруг мерцанием щитов. А я едва сдерживаюсь от испуганного крика, когда вижу, что мы находимся в каменной пещере и в нас несутся огромные острые копья. Правда, вижу я это недолго, потому что меня резко перекатывают, закрывая собой, придавливая к полу так, что и не вздохнуть. Мамочки! Только бы раскрошились! Только бы раскрошились, как та стрела! Я оглохла от собственного надсадного дыхания, от бешеного стука сердца где-то в горле, и треска магии и щепок вокруг. Мужское тело на мне вибрирует от натуги, я буквально чувствую, как плещет из него сила и только теперь до меня доходит, что это не Герон, не Вайс, не кто-нибудь ещё, а сам лорд Гиерно. Но эта мысль мелькает и тут же теряется в ужасе происходящего, особенно, когда во внезапно воцаряющейся тишине я слышу стон и огромная туша безопасника обмякает на мне всем своим немаленьким весом.

– Гиерно? Гиерно, вы меня слышите? – зову я, пытаясь хотя бы выглянуть из-под своего живого щита.

Вокруг всё ещё витает эхо случившегося, дышать становится всё сложнее, а мужчина даже не шевелится. Паника накрывает меня с головой, когда до меня доходит, что это может означать. Нет! Нет! Не надо! Живой! Пускай он будет живой! Я даже прощу ему, если опять начнёт меня ненавидящими взглядами сверлить. Только не надо умирать, закрывая меня собой! Вообще не надо умирать!

Пыхтя от натуги, задыхаясь и чувствуя себя раздавленной букашкой, я с горем пополам всё-таки выбираюсь из-под герцогской туши. Тут же бросаюсь искать пульс и едва не плачу от облегчения, когда пальцами нащупываю ровную пульсацию на шее. Жив! Убедившись в этом, начинаю обшаривать взглядом длинное тело в поисках ранений. Ранения обнаруживаются сразу. Трудно не заметить копьё, торчащее из бедра немного выше колена, даже если оно измочаленно в щепки. Глотая ставшую внезапно вязкой слюну, закусывая губы, я передвигаюсь так, чтобы рассмотреть лучше. И нет, мне этого совершенно не хочется. Крови я конечно не боюсь, но зрелище жуткое. Но человеку нужно помочь. Надеюсь только, что смогу. Трясущимися руками, прикасаюсь к мужской ноге, осторожно ощупывая рану. Слава богу, металлический наконечник прошил мягкие ткани, не зацепив кость, так мне, по крайней мере кажется. Надо вытащить. Это решение вызывает во мне новый виток паники, но я усердно давлю её, и у меня даже получается. А потом гаснет свет. Щиты, выставленные Гиерно, окончательно исчезают.

От неожиданности и испуга, я едва не шлёпаюсь на пятую точку. Сердце выпрыгивает из груди и собственное хриплое дыхание кажется оглушительно громким. Вслушиваюсь в гулкую тишину вокруг и собственные ощущения, напрягаю свою эмпатическую чуйку на полную, пытаюсь уловить хоть что-то. И ничего. Вместо уже привычной едва ощутимой вибрации чужих эмоций, вокруг полная тишина. Мы одни, кажется. Но это отнюдь не делает наше положение лучше.

– Гиерно! Гиерно, очнитесь, гад вы самоотверженный! – едва сдерживая истерику, трясу я мужчину за плечо. Но тот всё так же не шевелится.