Мне нужно прекратить эти лишние визиты к Тэрэсе. В конце концов о приезде послов я ей сообщил, дальше не моё дело. Сможет встать, хорошо. Не сможет, что нибудь придумаю. Может даже байка с любовником сработает. А то, что пойдут слухи… Почему я должен беспокоиться, чтобы её не убили? По большому счёту, даже Гельмут уже не может диктовать мне свои условия. Теперь в Альянсе я их диктую. Хоть старик и думает иначе. Обвинить во всеуслышание меня в её смерти никто не посмеет. Кроме "любимого" тестя. Другое дело, что это пошатнёт мои позиции, возможно даже нарушит договорённости с союзниками, пока будет идти разбирательство. А я слишком многое отдал, чтобы укрепить свой трон, добиться для Сайнара мира и прочного места в Альянсе.

Всё это, конечно, очень важно. Но самая главная причина не в политике, главное – Тайрэн. Я не хочу в его глазах превратиться в монстра, убившего, или допустившего смерть его матери. Даже, если она последняя мразь. Слишком хорошо мне знакомо, что чувствуешь, когда тебя не просто предают, а губят близкого тебе человека,... юную, невинную душу вся вина которой заключалась в том, что она имела для меня значение.

А свою мать он любит, хоть и не за что. Тай мне не простит её смерти. Возможно с возрастом поймёт, но не простит. Он слишком похож на меня, так что в этом я могу быть уверен.

Только эти причины и понукают меня теперь проявлять заботу о жизни своей благоверной, а вовсе не то неожиданное сочувствие, которое возникает во мне, когда она смотрит на меня своими посветлевшими глазами. И поскольку этой её жизни больше ничего не угрожает, ходить к ней не стоит. Слишком странно на меня стал действовать этот взгляд. Её глаза, из-за поменявшегося оттенка стали казаться совершенно другими. Да и она сама тоже, ведьма. И я, как дурак, стал обращать внимание на незнакомые жесты, на мимику, хоть и не могу утверждать, что слишком хорошо её знаю. И чем больше смотрю, тем больше деталей бросается мне в глаза. Словно она изменилась. Глупо.

– Ваше величество, доброе утро. – вскочил со своего места мой секретарь, стоило мне появиться в приёмной. – Какие будут распоряжения?

– Доброе утро Симон. Вызови ко мне лорда Гиерно.

– Сию минуту, сир. Он уже заходил, спрашивал, когда вы будете.

– Отлично. Буду ждать у себя. Созови моих советников на полдень в малом зале и подготовь отчёты Службы Разведки, я хочу их изучить перед собранием…

Список запланированных дел на сегодня становился всё внушительней и по мере роста вытеснял из моей головы бредовые мысли о жене и глупые мягкосердечные прорывы, что меня несказанно радовало. Змею нельзя жалеть, она ужалит.

                       Нэлли

Ноги трясутся, как желейные. Позвоночник ломит невыносимо, в голове стучит стадо дятлов. Но я стою. И пускай со стороны это выглядит жалко, пускай уже через пару минут я начинаю заваливаться и меня ловит бдительная Сэльма, всё равно чувствую себя так, словно завоевала олимпийское золото.

– Ваше величество, хватит. Вы доведёте себя до переистощения. Даже этот результат уже гораздо больше, чем можно было надеяться. – зудит целительница. Может, королеву она и не любит, но врачебный долг исполняет исправно.

– Нет. Вечером. Ещё. – скриплю я, пока она разминает перетруженные мышцы, подлечивая их магией.

И дело не только в том, что король выставил мне требование. Дело во мне. Меня гонит вперед потребность действовать. Я усердно выполняю упражнения, и упорно заставляю себя терпеть боль, думаю, как справиться с поставленной задачей… Да что там, я думаю о чём угодно, лишь бы не о том, что упорно лезет в голову. Осознав, что королева то умерла, через некоторое время я закономерно задалась другим вопросом. А я? Что случилось со мной в моём мире? И вот тут мне стало страшно. Раз моя душа здесь, то тело значит умерло? Или может нас с этой Тэрэсой поменяло местами? Как жаль, что память у меня хорошая и я прекрасно помню слова Варэка о том, что яд, которым её травили, выжигает душу. Можно, конечно, надеяться что это образно сказано, что он преувеличил. Но на подкормке появляется неприятное, страшное знание. Она умерла насовсем. Ничья душа не заняла моё тело на операционном столе. А даже если бы заняла, там нет магии, и надежда, что меня откачают, мизерная. А значит, я там скорее всего умерла. На глаза наворачиваются слёзы, и я закрываю их, чтобы спрятать.

И как раз в этот момент слышу, как открывается дверь. Пожалуйста! Только не король! Только не король! Что, у него дел других нет? Приоткрыв один глаз, не могу сдержать облегчённый вздох. Рядом с кроватью стоит и встревоженно наблюдает, как месит мои ноги сосредоточенная Сэльма, принц Тайрэн.

– Здравствуйте, мама. – хмурит он брови.

– Здравствуй. – каркаю я, искренне улыбаясь.

Мальчик удивлённо моргает. Зрачки расширяются, как и глаза, становясь огромными.

– Вы можете говорить? – восклицает с искренним восторгом.

– Да. Немного.

– Я так рад, мама. Как вы себя чувствуете?

– Хорошо. – ну не говорить же ему правду.

Хотя меня выдаёт и выступивший пот, и бледный вид и возмущённое фырканье Сэльмы. Вот повезло ей, что я не настоящая королева. Огребла бы проблем целительница, как пить дать. А мне она даже нравится. Совестливая.

– Вы не возражаете, если я побуду с вами немного? – просит он как-то робко.

– Нет. Я буду рада. – искренне говорю мальчику, а он даже вздрагивает, и опять удивлённо таращится на меня.