А что, кажется, это идея. Буду также им мозги вы…стировать. Прополощу разок-другой, и им сразу расхочется меня в плену держать. Надо постараться. Только как? Как мне изобразить этот противный писклявый голос?

— Я сваха богатырская, — стала пытаться я. — Я такая нужная, поэтому за мной обязательно придут!

— Не дотягиваешь, — хмыкнул Колобайзер. — У жениха твоего во сто крат противнее выходило.

— Не пытайся даже, Аленка, — оскалился Колобастер. — Тебя уже ничего не спасет.

Ах, так? Ну, тогда получай Кузькину мать! Я больно пнула последнего, и тот отлетел в кусты. Краем глаза заметила, как Жадюня пытается мне незаметно вставить в рот кляп. Укусила. Да, я ее укусила. И при этом не почувствовала никаких угрызений совести. Смогла выпутать одну руку из веревок и врезала ею по дону Колобку. Страйк! И Колобелло…по моей многострадальной голове ударили чем-то тяжелым. Наступила темнота.

Тем временем, богатыри возвращались домой. Они приехали раньше обычного из-за Светозара, который буквально рвался побыстрее проверить, все ли в порядке с одной взбалмошной свахой.

— Мужики, я вам говорю, — с жаром пытался объяснить свой поступок мужчина, — душа моя не на месте, понимаете? Гложет и терзает какое-то нехорошее чувство внутри! Как-будто с нашей Аленкой беда приключилась…

— Да успокойся ты, — произнес Ростимир. — Мы уже близко. Скоро все выяснишь.

— Тебе легко говорить, ты ведь не любишь никого, — вздохнул Сивер. — Тебе не понять подобных переживаний. Когда ты не можешь объяснить, почему тебя ноги сами к ней направляют…

— Когда чувствуешь беду, которая приключилась с ней, — добавил Смеян, — на расстоянии.

— Вот именно, беду, — взволнованно сказал Светозар. — Я поскачу вперед — не могу я так плестись больше.

Светловолосый богатырь пришпорил коня и вскоре скрылся из виду. Как же? Почему сердце ноет? Быстрее! Быстрее узнать, как она там…

Подъехав к самому терему, мужчина на ходу спрыгнул с жеребца и быстрыми шагами направился к крыльцу. Одним махом преодолев ступеньки, он отворил дверь в сени. Ее нет…

— Алена! Тимофей! — позвал Светик. — Где вы? Отзовитесь!

Откуда-то из-под лестницы выполз кот — весь помятый и опечаленный.

— Светозарушка, — начал он, — а я так ждал тебя! А где остальные?

— Едут. Я впереди всех прискакал, — нахмурился богатырь. — Постой, что значит: ты ждал? А Алена? Где Алена?

— В лес развеяться пошла, — проблеял Тимка, — успокоиться.

— От чего развеяться? — сперва не понял Светик, а потому продолжил допрос: — Успокоиться? Что случилось, Тимофей, выкладывай!

— Да тут особо рассказывать нечего, Светозарушка, — замялся Тимка. — Просто она узнала, что ты все продолжаешь за ней на речке подглядывать. Осерчала сильно. Напридумывала себе невесть чего, вот и ушла успокаиваться. Да только давно ушла…

Мужчина слушал скомканную речь кота, не перебивая. Он еле сдерживал себя, чтобы не расколошматить терем ко всем чертям. Внутри все закипало. Голова распухла от множества противоречивых мыслей.

Тут стали подтягиваться остальные богатыри. Тимошка подождал, пока все соберутся и продолжил:

— Долго она что-то по лесу гуляет, касатик, — кот прижал ушки. — Может, поищете ее, а?

— Поищем, — прошипел Светозар. — А потом я ее сам лично убивать буду. Потом тебя, Тимофей…

— А может, не надо? — пискнул кот, но богатырь его уже не слушал.

— Радислав, Вышезор, Ладимир, идите с ним, — пробасил Любозар. — Думаю, она далеко не ушла.

— Надеюсь, — вздохнул светловолосый богатырь и первым вышел на крыльцо.

Сознание возвращалось медленно. Еще бы, так сильно получить по голове… она теперь тоже боли-и-ит! Они меня скоро калекой оставят на всю жизнь.

Минутку, а что это там за вой? Девичий, между прочим. Получается, я тут не одна у них в плену? Уже интересно. Пожалуй, открою глаза, посмотрю на все это безобразие. И… не могу. Не получается: голова раскалывается, глаза не открываются. Тело, будто парализовано или… связано! Где я? Спасите! Светик! Помоги!

По моим щекам в который раз за этот день покатились слезы. Сие не осталось незамеченным.

— Поплачь-поплачь, — ехидно произнесла Жадюня где-то недалеко от моего уха. — Ты одна, тебе никто не поможет. Твои богатыри не станут искать тебя. Чего молчишь, воды в рот набрала? Горько, тоскливо тебе. Плачь, рыдай. Хотя, наверное, тебе не так горько, как могло быть. Бесхозная ты, девка, родни-семьи нет. Любви, поди, не знаешь. Эх, надо было дождаться, пока за Светозара ты замуж выйдешь. Тогда вам обоим стало бы еще больнее. Но такой момент грех было пропустить.

А ведь точно, в самое сердце Жадюня мне попала…

— Да, вот так, девочка, плачь! — продолжала белка.

— Хватит! — прервал ее монолог дон Колобок. — Ты ее так до смерти раньше времени доведешь.

— Но вы же сами приказали время от времени мучить пленных! — возразила Жадюня.