И так жалобно он это сказал, что я растаяла и, встав со своего места, поплелась в погреб. Чем ему огурцы не угодили? Все остальные ели ведь нормально…

Спустившись в погреб, взяла первый попавшийся небольшой бочонок с огурцами, который оказался точно таким же, как и тот, который я открывала до этого и поплелась в столовую. Зашла в помещение и нахмурилась. Это еще что такое? Мое место уже занято, а моя тарелка стоит на столе возле единственного свободного места рядом со Светиком.

— Красислав, — строго посмотрела на богатыря, — вы чего мне тут устроили? Почему Божеслав занял мое место?

— Потому что это место Божеслава, — спокойно пояснил мужчина, а интонация такая была, как будто с малым дитем разговаривает. — Огурчики принесла? — он посмотрел на мои руки сжимающие бочонок и дружелюбно улыбнулся. — Славненько. Давай его сюда…

Я показала богатырю язык и унесла бочонок в кухню. Фигу ему с маслом, а не огурцы! Чего они все удумали, меня постоянно со Светиком сажать? Может, он сам не рад… Приколисты, блин… Я поставила бочонок на стол и пошла обратно в столовую. Села на свободное место и снова принялась за картошку.

— Ален, — подал голос Синеок.

Я хмуро посмотрела на мужчину и стала ждать, что он мне еще скажет. И он таки сказал!

— А у меня завтра свадьба! — торжественно произнес он.

Моя ложка выпала из рук, а я так и осталась сидеть с открытым ртом, хлопая глазами. Чего-о-о?

Кажется, этот короткий вопрос я задала вслух.

— И у меня, — вторил ему Купало.

— Чего-о-о? — это снова мой вопрос.

— Я, кстати, тоже завтра женюсь, — хмыкнул Лютобор.

— Чо-о-о? — вопрос становился все короче, а глаза все больше. Скоро как у пекинеса будут.

— Я думаю, всем остальным можно эту новость уже не озвучивать? — с издевкой спросил ни к кому конкретно не обращаясь Ярослав.

— В-в-вы, — запинаясь стала говорить я, — все… ч-что ли?!

— Ну, не все, — хмыкнул Любозар. — Но те, кто с тобой в деревню ходил — да, завтра женятся.

— И я опять узнаю об этом последняя! — взвыла я.

— Не серчай, Аленушка, — постарался успокоить мою начинающуюся истерику Садко. — Вот если бы ты об этом завтра узнала…

Я запульнула в него вареным клубнем.

— Алена! — грозно рыкнул Светозар, но меня уже понесло! Они все прикалываются надо мной что ли? Картофелина попала богатырю прямо в лоб, и он тут же уткнулся в свою тарелку. Я им устрою, я им сейчас такое устрою! Чтобы неповадно было такие новости от свахи скрывать! Я взяла другую картофелину и уже прицеливалась, даже замахнуться успела, но ее наглым образом вырвали из моей ладони.

— Светозар! — возмущенно зашипела я на богатыря.

Он сжал вареный клубень в руке и резко бросил образовавшееся пюре на пол. Я проследила за действиями мужчины печальным взглядом и заскрипела зубами.

— Не начинай, Алена, — он слегка качнул головой.

— Мы же сюрприз хотели сделать! — подал голос кот.

— Ты знал?! — снова стала заводиться.

Тимофей опустил моську и, соскочив со скамьи, спрятался под длинным столом. Трус!

— Какая я к черту сваха? Если я даже не знаю, с кем вы жизнь свою связать решили и самое главное, когда вы это самое «связать» запланировали!

Вот! Выдала… и даже кулаком по столу стукнула. Да силу не рассчитала и, пискнув, притянула к себе ушибленную ладонь, массируя ее второй рукой. Как бы перелома не было…

— Ты чего делаешь! — строго сказал Светик и, схватив мою ушибленную руку своей широкой ладонью, стал массировать ее. — Не больно? — спросил он, надавив на запястье. Я тихо зашипела.

— Больно, но терпимо, — ответила и стала дальше наблюдать за его действиями.

— Тимофей, — скомандовал богатырь, — принеси мазь от ушибов.

Кот выскочил из-под стола и помчался в сторону погреба.

— Спасибо, — тихо произнесла, обращаясь к мужчине. Мой внезапный гнев, граничащий с истерикой, исчез, и мне резко стало совестно. Мужчина лишь хмыкнул и, изогнув одну бровь с прищуром посмотрел на меня.

— Эх, Аленушка, — подал голос Любозар, и я перевела взгляд на него, — что ж ты так неосторожно-то? Так и руку сломать недолго.

— Женщины… — буркнул Баян.

— Ага, — поддержал товарища Смеян.

— У тебя, кажется, на этот случай стих был? — продолжил развивать тему любитель анекдотов.

— Был, — хохотнул самопровозглашенный поэт. — О женском непостоянстве…

— Так прочитай его нам! — подал голос Вострогор. — Развлеки своим поэтическим талантом.

Смеян прищурился и впился в меня взглядом.

— Она как ветер или вьюга, — начал он,

То замирает, то завоет в ночь.

Она мне верная подруга,