Когда дверь за богатырями закрылась, быстро направилась в кухню, чтобы поставить чайник. Я сегодня утром расщедрилась и испекла кекс (спасибо Светику, который, хорошенько надавив на жалость, все-таки уговорил меня потратить немного своих еще не восстановившихся силенок на скатерть-самобранку). Богатыри сначала отнеслись к угощению настороженно. Но потом распробовали и расхваливали на все лады мою стряпню. Осталось как раз пять кусков. Их-то я и решила подать девушкам к чаю.

— Мужчины остались довольны, — стала объяснять я, ставя тарелку с угощением на стол. Девушки как-то подозрительно посмотрели на мое угощение, и я решила их сразу успокоить: — Нет, он не пригорел, просто тесто такое. Только утром испекла.

Я оставила сестер пребывать в недоумении и отошла к печи за чайником. Аглая и Тимофей подальше от любопытных взглядов схоронились в погребе. Скорее всего они там подсчитывают, сколько неженатых богатырей осталось. Я взяла в руки тяжелый чайник и прошла обратно к столу.

— Так вы родные сестры? — тут же задала интересующий меня вопрос.

— Да, — ответила за всех Глафира. — Знаю, мы между собой не очень похожи. Так я — старшая — вся в отца. После меня — Авдотья, она — в тетку. Потом Клавдия — в мать. А самая младшая у нас Прасковья. Она, так получилось, понемногу взята и от отца, и от матушки.

— А откуда вы? — осведомилась я.

— Из деревни… не из ближней, из дальней, — пробормотала Клавдия. — Нас папенька в Красноград на поклон к царю вез. Женихи достойные в нашей стороне перевелись, вот и решили попытать счастья в столице.

Бедненькие, неужели у них совсем женихов нет? Ни одного мало-мальски нормального мужчинки не найдется? Хотя, чего я удивляюсь, таким девицам и жениха достойного надобно. Так что, девочки, вы по адресу.

— Да-а-а, — протянула я, — у нас так всегда. Из крайности в крайность, как говорится. У вас нет женихов совсем, а у нас их целый терем. Правда, с моим появлением уже многие женились…

— А Праволюб женат? — подалась вперед Прасковья.

— Нет.

— А Малюта? — последовала примеру сестры Авдотья.

— Нет, нет и еще раз нет, — улыбнулась я. — Четверо ваших провожатых свободны, как ветер.

— Вот здорово — то! — всплеснула руками Прасковья. — Теперь к царю не за женихом, а с женихом на поклон можно ехать!

— Дурында! — стала отчитывать младшую Глафира. — Тебе сначала предложение сделать должны, а уж потом на поклон.

— Она его силой потащит, — хихикнула Клавдия. — Ничего, что силы мало… зато глазками как стрельнет!..

— Да ну тебя! — обиделась на сестру Прасковья. — Вечно ты все испортишь!

— Девочки, не ссорьтесь, — встряла я, наливая всем чай. — Вы мне лучше скажите, чем вы любите заниматься в свободное время?

А что? Хороший и логичный вопрос от свахи, между прочим. Я же должна знать, в чьи руки передаю своих богатырей? Должна. Я даже не знаю, как они умеют готовить. Кстати, проверим, когда обед будут помогать стряпать. А Светик судить будет. Он всегда правильно определяет, когда готовила не я. Вот и сестрички мне будут помогать. Берислава и Пороша не прошли тест у Светика… А тем временем, девочки крепко призадумались:

— В смысле, в свободное время? — наконец, уточнила Глафира.

— Я имею ввиду, увлечения у вас какие? — стала расшифровывать я для непонятливых. — Пение, танцы, вязание, шитье, вышивание, готовка… Что вы любите?

— Петь и плясать! — хором ответили сестры.

— А какие песни знаете? — поинтересовалась я. — Может, мы чего на пятерых сообразим?

— А давайте! — воскликнула Авдотья. — Девоньки, запеваем нашу любимую!

Ох, ты милый мой, люби-и-имый, — затянула она.

— Такой сильный и краси-и-ивый, — поддержали остальные.

Загляни в мое окно,

Давай соткем любви сукно-о-о….

Должна признать, голоса у них красивые. Эх, попробую поддержать их и не испортить песню.

— Ох, ты милый мой, жела-а-анный,

Мужественный, долгожда-а-анный,

Ты возьми меня с собой,

Быть хочу я лишь с тобо-о-ой.

Кажется, я вписалась — это радует. Авдотья и Клавдия встали, взялись за руки и начали кружиться.

— Ох, ты милый мой, приго-о-ожий,

Для меня ты не прохо-о-ожий,

Не трави ты душу мне,

Забери меня к себе-е-е…

Девушки снова уселись за стол и задумались, каждая о своем.

— Зверопо-о-олк… — мечтательно произнесла Глафира.

— Малю-ю-юта… — вторила сестре Авдотья.

— Изясла-а-ав… — мурлыкнула Клавдия.

— Праволю-ю-юб… — пробормотала Прасковья.

Све-е-етик… — пронеслось у меня в голове. Но вслух говорить это вовсе не обязательно. Я блаженно расслабилась, потягивая из кружки слегка остывший чай.

— Открывай, сваха-а-а! — раздался снаружи отвратительно знакомый голос. Марья. — Открыва-а-ай, кому говорю!

Четыре пары глаз уставились на меня с удивлением.